цеха:
Когда же к нему обращались, чтобы предложить работу, он неизменно отвечал с итальянским акцентом, что его уже наняли.
Как и в прошлый раз, привратник попросил Фронсака подождать в диковинной длинной и узкой зале, примыкавшей ко двору. Теперь Луи уже знал, что пейзажи, изображенные на четырех стенах, были анаморфозами, иными словами, удлиненными изображениями, которые менялись в зависимости от угла зрения. Желая скоротать время, он стал прогуливаться вдоль стен, и постепенно пейзаж превратился в Марию Магдалину, проливающую слезы в пещере.
Он забавлялся, таким образом, пока не появился молодой священник с тонзурой, худое лицо которого обрамляла черная бородка.
— Мсье шевалье! — воскликнул монах с радостной улыбкой. — Стало быть, вам по-прежнему нравятся мои занятные перспективы?
Мужчины дружески расцеловались. Хотя они были едва знакомы, между ними странным образом возникла обоюдная симпатия.
— Я был счастлив узнать о ваших успехах, Луи, — добавил отец Нисрон.
— Благодаря вам, отец мой, и благодаря вашему ордену.
— А сейчас — визит вежливости? — спросил монах, обняв Луи за плечо и увлекая в сад, находившийся по другую сторону залы.
— Не только, отец мой. По правде говоря, я приехал просить совета и, возможно, даже кое-что еще.
Нисрон кивнул и ровным тоном предложил:
— Если я могу вам помочь…
— Речь идет о логической задаче. Хотите узнать, в чем дело?
— Конечно!
— Предположим, отец мой, я располагаю неким шифрованным документом, в котором каждый элемент заменен другим элементом. Ловкий человек, несомненно, сумел бы обнаружить в этом коде скрытые реальные элементы, особенно если часть из них попала бы к нему в руки, не правда ли?
— Дайте разобраться. Ваш документ, наверное, представляет собой одну из этих шифрованных депеш, в которых одну букву заменяют другой?
— Допустим. Теперь представьте, что я хотел бы получить шифр, который никто не сможет раскрыть. Как вы думаете, можно придумать способ, механизм, не подчиняющийся правилам теории вероятностей?
Нисрон сделал гримасу, затем улыбнулся.
— Это интересная проблема. Знаете ли вы, что мои анаморфозы — также некий способ сокрыть истину?
— Именно поэтому я приехал просить совета у вас. А, кроме того, мне сказали, что отец Марен Мерсен — великий математик, к тому же знакомый с самыми одаренными в его науке людьми королевства. Мне очень хотелось бы обсудить с ним эту проблему.
— В самом деле, отец Мерсен способен подать хороший совет, — признал Нисрон, поглаживая свою бородку. — Полагаю, спрашивать об истинной причине ваших разысканий бесполезно?
— Спросить-то вы можете, однако вот ответить я не смогу, — с легкостью отшутился Луи.
Нисрон на мгновение заколебался, а затем предложил гостю:
— Пройдем через церковь. Большой двор, который служит нам внутренней галереей, находится с другой стороны.
Они вошли через маленькую дверь в церковь и обогнули хоры. Затем отец Нисрон открыл еще одну дверь, и Луи увидел перед собой второй квадратный сад, окруженный аркадами. Широкий коридор под аркадами был внутренней галереей монастыря.
— Не могли бы вы подождать минутку, шевалье? — спросил монах.
Нисрон направился в другой конец галереи, где стояли два монаха в рясах из грубой плотной шерсти. Один из них повернул голову в сторону Луи, пока Нисрон о чем-то говорил ему. Фронсак узнал точеные черты лица, тонкие усы и короткую бородку отца настоятеля. Он уже встречался с этим человеком, который внешне очень напоминал кардинала де Ришелье.
Когда Нисрон умолк, отец настоятель неторопливо двинулся навстречу гостю.
— Мсье Фронсак, — предложил он, подойдя настолько близко, что мог не повышать голоса, — не хотите ли пройтись вместе со мной?
Луи кивнул, и они безмолвно направились в противоположный конец коридора с аркадами.
— Известно ли вам, мсье Фронсак, что внутренние монастырские дворы имеют четырехугольную форму, потому что четыре галереи символизируют четыре райских реки?
— Я знаю, отец мой. Реки эти называются Фисон, Геон, Хиддекель и Евфрат. Я учился в Клермонском коллеже.[62]
— Стало быть, вам известно, что вы прогуливаетесь сейчас по земному воплощению Эдема, — улыбнулся отец настоятель. — Вы способны солгать в столь священном месте?
— Солгать? Конечно, нет, отец мой. Но утаить правду — возможно! — улыбнулся в ответ Луи.
Отец настоятель остановился и, смеясь, взглянул на Луи:
— Узнаю воспитанника иезуитов! Но вы, по крайней мере, откровенны. Готов допустить, что это своего рода добродетель… Кто вас послал, шевалье?
— Никто, просто я пытаюсь разрешить некую задачу.
— Что вам известно об отце Мерсене? Разве вы не знаете, что он весьма догматичен? И значение для него имеет только католическая римская вера? Зачем же станет он помогать вам, коли вы сами признались отцу Нисрону, что считаете превосходной книгу этого ужасного Антуана Арно?
— «О частом причастии»? Вы правы, в этом пункте мы расходимся. Но я знаю также, что отец Мерсен защищал Галилея, тогда как римская церковь его осудила. И я знаю, что отец Мерсен всегда сражался с такими лженауками, как алхимия и астрология. Люди — сложные существа, отец мой, вам это должно быть хорошо известно, и хотя я не знаком с отцом Мерсеном, уверен, что истина для него важнее догмы.
Отец настоятель мягко кивнул, подтвердив слова Луи:
— Мерсен сделал даже больше: он перевел и издал «Механику» и «Диалоги» Галилея, хотя эти сочинения совсем недавно подверглись яростным нападкам со стороны нашей церкви.
— Я знаю. И знаю также, что он опубликовал «Всемирную гармонию» и «Cogitata Physico- Mathematica», весьма ученые труды, — добавил Луи.
— Что же вам нужно от него?
— Одно только имя, вот и все. Имя несравненного математика или логика, который способен мне помочь.
Они сделали еще несколько шагов в полном молчании.
— Вы по-прежнему служите монсеньору Мазарини, шевалье?
Луи на секунду помедлил с ответом, а затем сказал:
— Я служу королю, отец мой. Как и вы.
— Если мы поможем вам, король узнает об этом?
— Несомненно, но ему всего пять лет, отец мой! Зато я позабочусь, чтобы об этом узнала регентша.
Они совершили почти полный крут по внутренней галерее и вновь подошли к поджидавшему их отцу Нисрону. Второй монах исчез.
— Не пойти ли нам к отцу Мерсену, сын мой? — с улыбкой предложил отец настоятель.
