Прежде чем она вновь обрела обычную уверенность в себе, он тихо произнес:
– Отвечая на ваш вопрос, скажу: если бы вы прислали мне такое письмо, я бы пришел.
Возникла продолжительная пауза. Время шло, и в напряженной тишине Каролина с особой остротой ощущала присутствие рядом этого мужчины. Его внушительный рост, ширину плеч, напряженность взгляда, пьянящий аромат, теплое прикосновение рук.
Его взгляд переместился на ее шею, и в глазах промелькнули веселые искорки.
– Я вижу, на вас нет дорогих украшений. Это обстоятельство весьма озадачивает такого разбойника, как я.
Каролина сглотнула, стараясь вновь обрести голос, что оказалось сделать непросто, ощущая тепло его пальцев на своих руках.
– Иначе вы ограбили бы меня?
– Я должен оправдывать свой наряд.
– Вы говорили, что не являетесь вором.
– В реальной жизни. – Он посмотрел на свой черный маскарадный костюм и драматически вздохнул. – Вот я стою перед вами в маске и плаще разбойника, но, к сожалению, не вижу на вас ни одного бриллианта. Чем же поживиться?
– Должна признаться, я их не люблю, – сказала Каролина, невольно улыбнувшись.
– А я должен признаться, что никогда не слышал, чтобы женщина говорила такое. – Он лукаво улыбнулся. – Вот видите, мы только что обменялись полуночными признаниями. А вы знаете, что говорят по этому поводу?
– Боюсь, что нет.
Сербрук склонился ближе к ней, и ее сердце бешено заколотилось.
– Говорят, что делать такие признания весьма опасно, но в то же время они позволяют лучше узнать друг друга.
Каролина внезапно осознала, что этот разговор действительно становится опасным.
– В бальном зале у женщин драгоценностей больше, чем вы способны унести, – заметила она.
– Меня не интересуют другие женщины, кроме вас, миледи.
Его слова взволновали Каролину и вызвали прилив re и л а к щекам.
– Но у меня нет драгоценностей, – прошептала она.
– Вы сами по себе драгоценность. И поскольку у вас нет ни бриллиантов, ни жемчугов, я вынужден похитить… – он приблизился к ней почти вплотную, – поцелуй.
Прежде чем Каролина успела среагировать, он склонил свою голову и коснулся губами ее губ.
Внешне она оставалась спокойной, но внутри все трепетало. Сердце сначала замерло, а потом забилось с бешеной частотой. При этом она ощущала биение пульса повсюду: в висках, у основания горла, в паху.
Он поднял голову, и их взгляды встретились. В его глазах не осталось и следа веселости. Они пылали, как два раскаленных угля, обжигая ее и пробуждая желание, какого она не испытывала так давно.
Лорд Сербрук изучал ее в течение нескольких секунд, потом с глухим стоном привлек в свои объятия и прильнул губами к ее губам. Ее губы мгновенно приоткрылись – то ли от страстного желания, то ли от удивления, – и все вокруг исчезло, кроме него.
Его тело, казалось, излучало жар, и в его объятиях Каролина чувствовала себя так, будто была укрыта теплым одеялом. Ее дурманил его мужской запах, отчего колени слабели, кружилась голова. Каролина невольно обвила руками его шею и крепко держалась за нее, чтобы не упасть.
И слава Богу, что сделала так, потому что когда его язык соприкоснулся с ее языком, она едва не потеряла сознание. Из ее горла вырвался стон, наполовину от потрясения, наполовину от страстного желания, и она прижалась к нему всем телом, впитывая в себя каждый нюанс его страстной атаки.
Она с наслаждением ощущала восхитительный вкус его губ и силу руки, которая твердо держала ее прижимая к себе, иначе она опустилась бы на, каменные плиты. Его другая рука медленно скользила вверх и вниз по ее спине, ее груди упирались в его грудь, а животом она явственно чувствовала твердость его возбуждения.
Каролину охватило давно забытое желание, которое, подобно удару молнии, опалило ее тело. Она широко раскрыла рот под его губами, и ее язык встретился с его языком. Каролина погрузила пальцы в его волосы на затылке и прокляла свои перчатки, не позволяющие почувствовать их шелковистость.
Затем он поднял голову, внезапно прервав поцелуй. На этот раз она не удержалась от протестующего стона и с трудом открыла глаза.
Сербрук смотрел на нее затуманенным взором, учащенно дыша, как и она.
Подняв руку, он нежно коснулся ее щеки.
– Я знал, что будет именно так, – сказал он прерывистым шепотом.
Его голос развеял окутавший ее чувственный туман, и осознание того, кто она и где находится, подействовало на нее как холодный душ. Каролина вскрикнула и, освободившись от его объятий, отступила назад, прижав дрожащие пальцы к губам, то ли для того, чтобы стереть поцелуй лорда Сербрука, то ли напротив – чтобы запечатлеть его.
Боже милостивый, что на нее нашло? Что она сделала?
«Я скажу, что ты сделала, – с осуждением прозвучал внутренний голос. – Ты запятнала память об
