любимцам.
Кошки терлись о сапоги Дэниела, тогда как четыре неугомонные собаки продолжали приветствовать его с таким энтузиазмом, словно он отсутствовал несколько недель. Обнюхав Каролину, они явно одобрили ее и начали здороваться так, как будто она была их давней подругой. Каждым лаем и каждым мяуканьем они, казалось, спрашивали Дэниела: «Кто это прелестное создание, которое ты привел к нам?»
«Это Каролина. И вы должны обожать ее», – мысленно произнес он, глядя на нее с волнением в груди.
Дэниел присел на корточки и сразу стал объектом неуемной собачьей радости, от чего едва не повалился на пол. Каролина громко рассмеялась и примостилась рядом с ним. Это вызвало новый прилив собачье-кошачьего восторга.
– Удивительные создания, – сказала она, смеясь и стараясь увильнуть от собачьих поцелуев.
– Скорее безумные, – поправил ее Дэниел, посмеиваясь, несмотря на сердитый тон. – Позволь представить тебе эту компанию, – сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно среди царящего шума. Потом похлопал по загривку лохматого серого пса сомнительной породы и без хвоста. – Это Стаби. – Вслед за этим кивнул в сторону среднего размера рыжеватого кобеля без задней ноги, который упорно старался лизнуть Каролину в подбородок, и сказал: – Этого флиртующего парня зовут Лимпи.
– А это, вероятно, Болди? – сказала она, беря на руки гладкошерстного щенка, который радостно лаял.
– Верно. А этот дьяволенок – Друпи, – обобщил Дэниел, беря в руки маленький пушистый черно-белый клубочек с одним торчащим ухом. Затем кивнул в сторону пары кошек, которые теперь сидели степенно в нескольких шагах, обвив себя хвостами и наблюдая за всем происходящим с надменным видом, демонстрируя свое презрительное отношение к такому недостойному поведению собак. – Та, что совершенно черная и с одним глазом, – Блинки, – пояснил Дэниел.
– Да, я видела ее прошлой ночью.
– А та, что пестрая, – Типпи. Она самая необщительная из этой компании. У нее отсутствует часть передней лапы. Эта пара считает, что это их дом, и они любезно позволяют мне и слугам проживать здесь, но только потому, что мы кормим их. Я убежден, что они, когда не спят, только о том и думают, как бы избавиться от собак.
Дэниел опустил Друпи на мраморный пол, потом поднялся и протянул руку Каролине. Она тоже отпустила Болди и подала руку Дэниелу.
Как только она встала рядом с ним, он взглянул на пляшущий квартет собак и скомандовал:
– Сидеть!
Услышав этот властный голос, Лимпи, Стаби и Болди мгновенно подчинились. Однако Друпи продолжала стоять, махая пушистым хвостиком.
Каролина засмеялась, глядя на маленького песика, который тоже смотрел на нее черными пуговками глаз.
– Кажется, ему требуется дополнительная дрессировка.
– Ей, – поправил Дэниел. – И боюсь, в данном случае требуется не обычная дрессировка.
– Что ты имеешь в виду?
– Она не говорит по-английски.
Каролина заморгала:
– Прошу прощения?
– Правильнее было бы сказать – она не понимает английского языка. Сэмюель нашел ее около дома, где раздавались крики по-французски.
– Никогда не слышала ничего подобного. Может быть, она лишилась слуха из-за травмы?
– О, у она прекрасно слышит. Особенно когда речь заходит о еде.
– А ты пробовал говорить с ней по-французски?
– К сожалению, мой французский ужасен, и я искал кого-нибудь, кто говорит на этом языке, чтобы научиться произносить соответствующие собачьи команды. – Дэниел с надеждой посмотрел на Каролину: – Может быть, ты говоришь по-французски?
– Немного и, боюсь, не очень хорошо. Однако попробую. – Она посмотрела на Друпи и откашлялась. Потом громко произнесла: – Asseyez-vous!
Друпи тотчас села на мраморный пол. Дэниел удивленно смотрел несколько секунд на Каролину, потом рассмеялся:
– Гениально!
Каролина улыбнулась:
– Едва ли. У меня ужасный акцент.
– Вздор. У тебя прекрасно получилось. А теперь, моя милая, ты можешь ей сказать, чтобы она перестала грызть мою обувь? И мебель? И мою трость?
– Боюсь, я не знаю, как сказать это.
– Мои вещи ежедневно подвергаются порче. Пожалуйста, попытайся.
– Хорошо. – Каролина сложила губы, потом сказала: – Me parlez.
Друпи разразилась в ответ громким лаем.
