Виктории и сказал: – Я советую вам обходить их за милю, леди Виктория, особенно козу. Как заприметите ее, бегите в противоположном направлении!
– Не самая удачная мысль, – сказал Натан. – Это только раздразнит ее, и она побежит за вами. Хоть я и помню, леди Виктория, что вы считаете себя превосходной бегуньей, боюсь, от козы будет не так легко удрать, как от настойчивого поклонника.
– А у вас, я уверен, таковых поклонников видимо-невидимо! – сказал Гордон, лучезарно улыбаясь Виктории, что почему-то задело Натана.
– Это и сделало меня такой ловкой и быстрой, – ответила она, улыбнувшись ему в ответ.
Все опять засмеялись. Натану это далось сложно, и он просто выдавил из себя улыбку. Виктория в тот момент смотрела точно таким же взглядом, как и три года назад. Тогда за этим последовал поцелуй, который он тщетно пытался стереть из памяти.
– Но скоро забеги прекратятся, не правда ли, дорогая? – сказала тетя Делия.
Щеки Виктории зарумянились, и, прежде чем она успела ответить, Гордон прижал руку к груди, как будто был смертельно ранен, затем, изобразив великое горе, воскликнул:
– Пожалуйста, не говорите, что вы помолвлены!
– Я не...
– Отлично, – ответил он, просияв.
– Пока нет.
– Хм... – Гордон щелкнул пальцами. – Уже не так отлично. Так поведайте же нам, кто этот счастливец, с которым вы пока не помолвлены!
– Сейчас есть два претендента: лорд Брэнрипл и лорд Дрейвенсби.
– А что, они все еще живы? – удивленно спросил Натан.
Леди Виктория посмотрела на него ледяным взглядом и резко ответила:
– Вы, видимо, говорите об их отцах, так как, насколько мне известно, лорд Брэнрипл моложе вас на год, доктор Оливер, а Дрейвенсби лишь на несколько лет старше.
– Простите. Как же я не догадался! Так они оба просят вашей руки?
– Да, они оба ходили к моему отцу.
– Видимо, – сказал Гордон, – вам нужен кто-то другой, иначе вы бы уже давно сделали свой выбор. А знаете, ведь здесь, в Корнуолле, тоже есть вполне достойные дворяне.
Натан с трудом себя сдерживал. Черт возьми, Гордону не хватало только к «здесь, в Корнуолле» добавить: «Прямо в этой комнате, и он, представьте, сидит рядом с вами»!
Викторию реплика смутила, и в тот момент, по мнению Натана, она была похожа на кошку, с которой небрежно обращаются. Он выпил воды, чтобы успокоиться.
– Да, – подтвердил Колин, – в Корнуолле действительно есть несколько одиноких дворян.
Два несчастных болвана, думал про себя Натан. Наверняка леди Виктория наложила на них какое-то заклятие, вот они и поют ей дифирамбы. Конечно, любой из них сможет очаровать ее в два счета, и, с одной стороны, это было бы хорошо. Но вот с другой... при одной мысли о другой стороне дела Натана в дрожь бросало, и он вновь осмыслил ту фразу: быть осторожным со своими желаниями, а то исполнятся.
Он поднял бокал и, сосредоточившись на приятном бордосском вине, стер из воображения ужасающую картину борьбы Гордона и Колина за леди Викторию. Гостья привезла с собой ценную информацию, и ему пора уже получить ее, естественно, не сообщая этому докучному тепличному растению, которому, возможно, угрожала опасность.
Когда ужин завершился, было предложено отправиться в гостиную, выпить и поиграть в карты. Убедившись, что все удобно устроились и занялись приятным делом, Натан сослался на плохое самочувствие и вышел. У него действительно болела голова, когда он видел, как Колин и Гордон добиваются расположения леди Виктории, а она, в свою очередь, отвечала им обоим.
Он пошел по коридору, застланному ковром, и, миновав свою спальню, быстро направился к комнате леди Виктории. Приложил ухо к двери, прислушиваясь. Все было тихо, он понял, что горничной в комнате нет, и вошел, осторожно затворив за собой дверь. Прислонившись к дубовой панели, Натан оглядел комнату. Миссис Хеншоу отвела Виктории синюю комнату для гостей, которая всегда ему нравилась. Этот цвет напоминал о море, особенно в летнюю пору, когда бледно-голубая вода мелководья медленно переходит в более темные густые оттенки, а на горизонте становится цвета индиго.
Хотя Виктория приехала всего несколько часов назад, ее присутствие в комнате уже ощущалось: полдюжины книг лежали стопкой на прикроватной тумбочке, диковинный сундучок с драгоценностями пристроился неподалеку, а рядом, на туалетном столике, лежала блестящая серебряная расческа и изящный флакон, очевидно, с духами. Натан сделал глубокий вдох, вспомнив этот приятный аромат. Ему вновь захотелось почувствовать его.
Так легко представить себе ее образ по одному только тонкому запаху, которым уже наполнена вся комната! Розы... Она пахла ими, но это было очень нежное благоухание, как будто она просто прикладывала бархатистые лепестки к своей ослепительной коже.
Не в силах себя остановить, Натан подошел к туалетному столику и, осторожно взяв ее расческу, медленно провел пальцем по щетине, на которой осталось несколько длинных темных волос. Он смотрел на них как завороженный, и тут же всплыли воспоминания о том, как он гладил ее блестящие локоны, когда они целовались.
Положив на место расческу, он взял в руки флакон и открыл его. Накатила новая волна образов, он зажмурился, чувствуя напряжение во всем теле. Он помнил, как прикасался губами к ее гладкой мягкой коже, наслаждаясь тонким ароматом, который был ощутим лишь на очень близком расстоянии. С тех пор всякий раз, нюхая розы, он вспоминал о ней и, к своей досаде, обнаружил, что роз в Англии не так уж много.
