– Ну, то тут, то там.
– Хм, что ж, если это бренди – лучшее, что мог сделать Наполеон, неудивительно, что его сослали.
Натан рассмеялся, и напряжение стало спадать.
– Оно, может, и невкусное, но помогает облегчить боль, так что пейте.
Она нехотя повиновалась. Когда стакан опустел, сказала:
– Это жуткое лекарство прожжет дыру в моем желудке.
– Какое счастье, что я доктор и могу вылечить вас.
– Но вина будет на вас – вы же заставили меня выпить это.
– Но я чиню то, что ломаю. – Он отставил стакан в сторону и опустил в горячую воду полоски льна. – Теперь, если вы будете делать, что я скажу, и дадите мне выполнить свою работу, я буду очень признателен.
Виктория посмотрела на него с подозрением и трепетом.
– Насколько признательны?
– Достаточно, чтобы приготовить поднос с ужином и горячую успокаивающую ванну в вашей спальне. Как вам это?
– Очень мило. Только...
Он отжал ткань, спросив:
– Что?
– Мне не нравятся врачи. – Слова вылетели на одном дыхании.
Натан кивнул:
– Да, мне тоже. Эти грязные старики с холодными руками, которые щупают и надавливают именно там, где болит.
– Точно!
– Вам очень повезло, что я не грязный и не старый и мои руки никогда не бывают холодными. И я скорее в Темзу брошусь, чем причиню вам вред.
Виктория все еще нервничала. Натан осторожно убрал ее руку с запятнанного куска ткани, который она прижимала к шее.
– Что случилось с моей бесстрашной, воинственной женщиной, королевой леса?
– Возможно, она не такая храбрая, как вам казалось.
– Чепуха. Она – сама смелость! – Разговаривая, он смывал запекшуюся кровь и был рад увидеть, что кровотечение прекратилось. – И я разрешаю ей ударить меня графином, если при исполнении своих обязанностей я что-то сделаю не так.
– Согласна.
– Однако никаких ударов, пока я не закончу! Теперь скажите, что вы думаете о злодее, что скрылся с нашим письмом?
– Скрылся? Не уверена, что именно так можно описать ситуацию. Кажется, вы охотно отдали письмо!
– Да, так я и сделал. Видя, что нож может вонзиться вам в шею в мгновение ока, я решил, что это лучший выход. – Помазав порез, он посмотрел на ее оцарапанные руки.
– Я не знала, что вы носили письмо с собой.
– Хотел, чтобы оно было в целости и сохранности.
– Вам стоило выбрать другое место!
Он приподнял бровь, вытерев ее ладони:
– Вы злитесь на меня?
– А вы действительно хотите знать?
– Конечно.
– Тогда – да, я злюсь. По крайней мере разочарована. Вы ничего не сделали, чтобы остановить этого человека! Я-то думала, шпионам известны все трюки и маневры, чтобы обезоружить и перехитрить врага! А вы просто подчинялись его приказам, и теперь у него письмо и карта!
– А ваша голова все еще на плечах. Как вы думаете, что было важнее для меня?
Она потупила взгляд.
– Не считайте меня неблагодарной, просто я беспокоюсь, что он найдет драгоценности раньше нас.
– Не думаю. По крайней мере не с той картой и письмом, что сейчас у него.
– Что вы имеете в виду?
– То, что они приведут его к тому, что в «Настольной книге шпиона» называется «Охота на дикого гуся». – Он приподнял ее юбки, чтобы промыть колени.
