все же она хладнокровно, не моргнув глазом его отвергла.
Он должен позаботиться о ее финансовом положении, назначить ей содержание, достаточное не только для нее самой, но и для детей, которым она помогает. Однако если этот негодяй Дженсен добьется своего, Александре не понадобится финансовая поддержка.
Его рациональный ум подсказывал, что он должен быть рад, даже благодарен за то, что этот американец увлекся Александрой. Он достаточно богат, чтобы позаботиться о ней. Но одна только мысль, что этот мерзавец будет прикасаться к ней, целовать ее, заниматься с ней любовью, приводила его в бешенство. Нет, Колин не был ни рад, ни благодарен Дженсену.
Она, конечно, освободила его от неприятной необходимости сообщать ей о том, что жену он нашел и их связь закончилась. Но проблема была в том, что он не был готов ее закончить, и это его смущало. Он должен был быть готовым к тому, что они должны расстаться. Обязанность жениться и выполнить таким образом свой долг давила на него тяжелым грузом. Алекс была права – их связь отвлекала его. И гораздо серьезнее, чем она предполагала. Потому что он не мог думать ни о ком другом, кроме нее. Потому что он не хотел никого, кроме нее. Потому что он…
Любит ее.
Понимание этой простой истины поразило его словно удар молнии. Он выпрямился и выронил пустой стакан. Он не просто ее желает, он не просто восхищается ею, он ее любит. Любит в ней все – ее ум и сообразительность, запах апельсина, исходящий от ее кожи, ее улыбку и смех, то, как она к нему прикасается, и что он при этом чувствует. Она наполняла его таким счастьем, которого он никогда в жизни не испытывал.
Он уже не мог сидеть и стал ходить по кабинету. Надо еще о многом подумать, решил он, и самое главное – понять, любит ли она его? Он запустил пальцы в волосы. Этого он не знал. Но, да простит его Бог, он это непременно узнает. А когда станет ясно…
Его мысли прервал какой-то стук. Он вышел в коридор и понял, что кто-то колотит медным молоточком по входной двери. Кто бы это мог быть в такой час? Нейтан? Уэксхолл? Александра?
Его дворецкий Эллис давно лег спать, и Колин направился к двери, предварительно нагнувшись, чтобы убедиться, что его нож на месте, – на тот случай если ночной посетитель был не другом, а врагом.
Прежде чем отпереть замок, он выглянул в одно из узких стеклянных окошек по обе стороны двери. Узнав посетителя, он удивился и смутился.
– Леди Миранда. – Его удивление сменилось беспокойством. В тусклом свете свечей он увидел, что волосы девушки были растрепаны, зрачки расширены, а на щеке была грязь. Схватив за руку, он втянул ее в холл, закрыл и запер дверь. – С вами все в порядке?
– Нет, – дрожащим голосом ответила Миранда. Она вздрогнула, и по ее щекам покатились слезы. – Там, за углом… грабители. Они напали на меня и мою карету и скрылись с моим ридикюлем и драгоценностями. Мой кучер погнался за ними. Я побоялась остаться одна в карете. – У нее задрожала нижняя губа. – Простите, что побеспокоила вас так поздно.
– Вам не сделали больно?
Она покачала головой:
– Нет. Я просто очень испугалась. – Она огляделась. – Ваши слуги уже легли спать?
– Да, – поддерживая ее за локоть, он повел ее в свой кабинет. – Позвольте вас усадить и успокоить, а потом я займусь вашей каретой и сообщу о происшествии властям.
– Спасибо, милорд. – На ее испачканном лице появилась улыбка. – Я так рада, что вы были дома и не легли спать.
В кабинете он усадил ее на кушетку перед камином. Его внимание привлекло темное пятно на ее щеке. Теперь, при свете камина он увидел, что это кровь.
– Сколько было воров? – спросил он, доставая из кармана носовой платок.
– Их было двое.
– Как они выглядели?
– Грязные. Противные. – Она содрогнулась. – Мерзкие.
Он присел у кушетки и поднял платок.
– У вас на щеке кровь. Можно?
– Д…да.
Он осторожно вытер щеку.
– Вас ударили?
Она кивнула и обхватила себя руками.
– Да. А потом он вырвал у меня ридикюль.
– Я налью вам немного бренди, – сказал Колин, поднимаясь. – Это поможет успокоиться.
Он подошел к столику с графинами. Глубокая складка залегла у него между бровей. Интуиция подсказывала ему: что-то не так. Наливая бренди, он мысленно представил себе момент, когда он открыл дверь, и еще больше нахмурился. Она сказала, что ее ударили. На ее щеке была кровь…
Но не было царапины.
Он вдруг все понял и быстро обернулся, но было поздно. Пистолет в ее руке был направлен прямо ему в грудь. Он прикинул расстояние между ними. Она стоит далеко, так что он не сможет выхватить у нее пистолет. Он посмотрел на дверь – она успела ее запереть.
– Руки на голову, – приказала она. Он насмешливо изогнул бровь.
