– Нет. Скажите, лорд Саттон, когда вы выберете себе жену, вы намерены остаться в Лондоне?
– Нет. А чем он занимается?
– Кто?
– Месье Ларчмонт. – Она поставила чашку.
– Он крысолов, милорд. – Ее вызывающий тон уберег его от того, чтобы высказаться нелицеприятно о столь низменном занятии. Она даже надеялась на это, потому что тогда она имела бы право рассердиться и почувствовать что-то другое. Что угодно, но только не свою болезненную реакцию на его присутствие. Она убьет его тем фактом, что если бы не крысоловы, дома благородных пэров, таких, как он, кишели бы этими отвратительными паразитами. Но он только кивнул, не сводя, впрочем, с нее глаз.
– И давно он работает крысоловом?
– Сколько я его знаю. – Господи, почему он задает столько вопросов? Ни один из тех, кому она гадала, не проявлял такого любопытства. Как ему удалось опять повернуть разговор на нее? – Уже много времени, лорд Саттон. Пора раскладывать карты, потому что я скоро должна буду уйти.
– Вы еще куда-то приглашены на этот вечер?
– Да.
– Званый вечер у леди Ньютреббл?
Она кивнула, и ее неожиданно сначала охватила паника, а потом – непонятная радость.
– Вы тоже там будете?
– Да. Вы же знаете, я должен продолжать поиски невесты. – Он лукаво улыбнулся. – Я надеюсь, что карты сегодня покажут, кто она.
Кто бы она ни была, Алекс пожелала ей удачи в противостоянии этому опасно привлекательному человеку.
– Да. Чтобы сократить то время, которое вы потратили зря. Так начнем?
– Начнем.
Глава 5
Колин придвинул кресло к столику, отодвинул чайный сервиз на край и заставил себя сосредоточиться на том, что ему предстоит, а не на слабом аромате апельсинов, который он только что вдохнул.
– Так будет достаточно места?
– Вполне. – Она открыла свой ридикюль и достала колоду карт, завернутую в золотистую парчу.
– Кто научил вас предсказывать по картам?
– Моя мать.
– Вы часто с ней видитесь?
– Нет. Она умерла.
Он услышал в ее коротком ответе ту боль, которая была ему хорошо знакома, и почувствовал к ней симпатию.
– Мне очень жаль. Я знаю, как глубоко ранит такая потеря.
– Эти карты – это все, что после нее осталось, – тихо сказала она.
Она подняла глаза, и их взгляды встретились. К сожалению, выражение ее лица было непроницаемым, но что-то промелькнувшее в ее глазах, может быть, уязвимость, поразило и смутило его.
В гостиной повисла тишина. Чувствует ли она эту тревожную тишину также, как он? Ее взгляд остановился на его губах. Черт побери, этот взгляд он ощутил, как ласку Он сбивал его с толку, ставил в тупик, смущал.
Проклятие! Всего за несколько лет после своей напряженной шпионской деятельности он каким-то необъяснимым образом разучился контролировать себя. Господи, да эту женщину нельзя назвать красивой даже по стандартным меркам. К тому же она была не его круга. А еще она была воровкой.
Она была воровкой четыре года назад, подсказал ему его внутренний голос. Люди могут меняться. И меняются.
Будь проклят этот внутренний голос! Хорошо. Она была воровкой четыре года назад. Возможно, она ею осталась. Именно это он должен узнать, а вовсе не то, как реагирует на нее его своевольное тело.
Он стиснул зубы а она вдруг заморгала, будто пришла в себя. Положив карты на стол, она сказала деловым тоном:
– Для того чтобы я могла сосредоточить свою психическую энергию и поддерживать ее, будет лучше, если мы воздержимся от дальнейшей ненужной беседы до конца гадания. Ваша роль – задавать вопросы. Пока я буду тасовать карты, прошу вас подумать о вопросе, на который вы желаете, чтобы я ответила.
К своей досаде он отметил, что слушал ее затаив дыхание.
– Хорошо.
Наступила тишина, тишина деловая. Было слышно лишь тиканье часов на каминной полке. Колин наблюдал за тем, как она развернула колоду карт и отложила в сторону парчу, предварительно аккуратно ее сложив. Она не сняла кружевных перчаток. Это его удивило, но он решил пока ее об этом не спрашивать, поскольку она наверняка сочтет это «ненужной беседой». А он, Боже упаси, не хотел подрывать ее «психическую энергию».
