– Мелик, дорогой ты мой! Не обижай брата! Завтра возьми его с собой и подведи поближе к играм – пусть он посмотрит.
Поутру Мсра-Мелик с князьями и пахлеванами выехал в поле метать палицу. Давида посадили в сторонке.
– Смотри, Давид! – сказал Мсра-Мелик. – Это палица. Опасная вещь, очень опасная! Заденет – и наповал. Не вздумай соваться в круг. Стой здесь, в сторонке, и смотри.
Давид обещал:
– Ладно, брат! Я никуда не пойду.
Мсра-Мелик со своими сподвижниками палицу метал, а Давид играл, копался в песке, сыпал его себе на ноги.
До самого полудня метали палицу.
Давид поглядывал издали. Вот настал черед Мсра- Мелика. Отовсюду собрался народ поглядеть, как царь палицу метать будет. Весом царская палица была в триста пудов. Мсра-Мелик правой рукой подкидывал палицу, левой подхватывал. Как взмахнет он ею – во все стороны искры летят. Оземь ударит – трескается земля, словно колея под тяжелым возом.
Как увидел Давид, что настал Мсра-Мелика черед, тот же час залез в одну из трещин, стал дырявой своей шапкой песок мерить. Меряет да приговаривает: «Оди-ин!» Высыпется песок, он опять наберет полную шапку и всякий раз приговаривает: «Оди-ин!» («Два» он еще не умел выговорить.)
– Эй, Давид! – крикнул Мсра-Мелик. – Уйди оттуда! Я сейчас палицу буду метать.
Три раза крикнул, а Давид будто и не слышит. Знай себе меряет да приговаривает:
– Оди-ин!
– Какан, Аслан! – завопил Мсра-Мелик. – Схватите его за шиворот и выбросьте из впадины.
Пять пахлеванов набросились на Давида и схватили за шиворот, чтобы вытащить его из впадины. Как ни старались, из сил выбились – Давид ни с места. Меряет песок, и все у него: «Оди-ин!» да «Оди-ин!».
Намучились с ним пахлеваны, но так и не сдвинули Давида – это было все равно что дерево с корнями вырвать.
Озверел Мсра-Мелик.
– Отойдите! – гаркнул он. – Сейчас я пущу в него палицей! Говорил я матери: «Не возьму его с собой – знаем мы сасунский норов». С ним, гляди, как бы беды не нажить. Он мне враг. Так лучше уж мне загодя с ним разделаться, прикончить его. Отойдите!
Давид услышал эти слова.
– Мелик! – крикнул он. – Кидай палицу, кидай палицу! Давши слово, держись!
– Прахом ты был, прахом тебе и быть! – загремел в ответ Мсра-Мелик и метнул палицу.
Давид руку протянул, палицу схватил, подкинул, поймал.
– Жаль, легковата, – сказал. Так Давид осмеял Мсра- Мелика.
Теперь Давид метнул в свою очередь палицу – Какана, Аслана и еще пять пахлеванов на месте убил. Люди сказали царю:
– Государь! Ради чего мы сюда пришли? Играть или же людей убивать? Ты же знал, что Давид сумасброд! Зачем ты с собой его взял? Теперь что горожане скажут?
Осатанел Мсра-Мелик, вместе со слюной кровь выплюнул, меч поднял.
– Пустите! – рявкнул он. – Сейчас я этой паршивой сироте голову снесу!
Тут визири, векилы и пахлеваны обступили царя, пали к его ногам.
– Век живи, царь! – сказали они. – Он же еще дитя малое, неразумное!
– Пожалей сироту!
– Что люди скажут? «Мсра-Мелик кусок хлеба пожалел сиротке!»
Один из визирей молвил:
– Много лет тебе здравствовать, царь! Хоть и сумасброд Давид, а все же царевич. Нет такого закона, чтобы царевичам головы сечь мечом.
Визири, векилы и князья отстояли Давида.
ДАВИДА ИСПЫТЫВАЮТ ОГНЁМ И ЗОЛОТОМ
Давид прибежал домой и уткнулся матери в колени. Исмил-хатун испугалась.
– Что с тобой, Давид? – спросила она.
– Матушка! Сейчас придет Мелик и голову мне отрубит, – отвечал Давид.
– За что? Что ты наделал?
Давид ей все рассказал. Не успел он кончить свой рассказ, как вошел Мсра-Мелик.
– Где гяур? – рявкнул он. – Сейчас я ему голову срежу!
– Да за что же? – спросила мать.
– Опозорил он меня пред людьми.
– Что же такого он сделал?
– Я палицу метал, а он руку протянул и поймал.
– Ну так что же? – молвила Исмил-хатун. – Ведь он дитя!
– Какое он дитя!
Тут Мсра-Мелик схватил Давида за руку.
– Зачем ты ловил мою палицу? – крикнул, он.
– Хорошо сделал, что поймал! – отвечал Давид. – Чем я хуже тебя? Я такой же молодец, как и ты. Я тоже хочу метать палицу.
– Слышишь, матушка?
Вскипел Мсра-Мелик, выхватил из ножен меч.
– Я его убью! Исмил-хатун заслонила Давида:
– Мелик, ты с ума сошел!
– Ма-а-атушка, пойми-и-и! – взревел Мсра-Мелик. – Нынче он к моей палице потянулся, а завтра к рукам приберет мой дом, мое добро!
– Зачем ты так говоришь? – сказала Исмил-хатун. – Давид – твой брат, сила твоей десницы, меч в твоей руке. Оба вы от одного отца рождены, вспоены молоком одной
