оскорбил мою мать так, что она руки на себя наложила. Смерти мне нет, но и наследника нет у меня. Мир на кривде стоит. Пока мир не будет разрушен и заново создан, я в Сасун не приду.
Сасунцы, одним глазом плача, другим смеясь, ушли восвояси. Вскоре царь Пачик умер, и царем Багдада стал Мгер.
КОЗБАДИНОВЫ ВНУКИ
Прошло некоторое время.
Прознали Козбадиновы внуки, что Сасун остался без правителя, собрали войско и пошли на Сасун – мстить за своего деда.
Горлан Оган письмо Мгеру послал:
Мгер! Козбадиновы внуки совсем обнаглели. Пришли в Сасун, дань сбирают, жен и дев к себе угоняют, кровь проливают, все в разор разоряют. Кери- Торос помер. Деда своего Верго ты хорошо знаешь – знаешь, на что он годится. Остался я один, но я стар, нет у меня сил защищать Сасун. Как получишь мое письмо, приди и вступись за отчизну.
Прочел Мгер письмо и сказал Гоар:
– Жена! Я поеду в Сасун, а палицу мою у ворот поставлю. Придут вороги, скажут: «Мгер спит, а палицу у ворот поставил». И тебя не тронут.
Попрощался Мгер с женой, облачился в доспехи, вооружился, сел на Джалали и помчался в Сасун.
Смеркалось. Горлан Оган двери дома своего держал на запоре. Весь город в ужасе притаился. На площади ни одной живой души. Сердце у Мгера кровью облилось. Крикнул он что было мочи:
Эй! Дед Оган! Проснись, пробудись!
Мгер твой пришел – проснись, пробудись!
Мы оба устали: и я и конь.
Сон от себя гони, пробудись!
Услыхал Оган голос Мгера и в полудремоте сказал:
– Жена! Мне родной голос послышался, и сон мой прошел.
– Спи, несносный старик! – сказала жена. – Ты запер городские ворота, запер свой дом изнутри – чего ж ты боишься?
– Как же мне не бояться? – молвил Горлан Оган. – Я стар, недруги – близко, а защитник наш – далеко.
Видит Мгер, что никто ему не отворяет, взобрался на кровлю и крикнул в окошко:
Эй! Дед Оган! Отопри мне дверь!
Под окном твоим ждать мне больше невмочь.
Мой дом далеко. На дворе уже ночь.
Я пришел родному Сасуну помочь.
Эй! Дед Оган! Отопри же мне дверь!
Вскочил Горлан Оган и отворил дверь. Мгер руку ему поцеловал, Оган Мгера поцеловал в лоб и сказал:
– Добро пожаловать, Мгер! На кого ты оставил дом?
– На попечение своей палицы.
Подивился Горлан Оган.
– Что значит твоя палица без тебя? – спросил он.
– Как увидят недруги палицу мою у ворот, скажут: «Стало быть, Мгер дома» – и не посмеют войти.
– Какой знак у твоей палицы?
– В ее рукоять вделан алмаз. Солнце выглянет, алмаз сверкнет – враг не приблизится к моему порогу. Ввечеру свечу зажгут, алмаз и вечером засверкает. Недруги скажут: «Мгер дома».
Обрадовался Горлан Оган.
– Добро пожаловать, добро пожаловать, Мгер! – воскликнул он. – Сасун остался без защитника. Ты пришел, так будь же ты его защитником, займи место отца своего!
– Кто тебя теснит, дедушка?
– Козбадиновы внуки, – отвечал Оган. – Их четверо, и каждый из них – лютый зверь.
– Выйду на заре, всех четырех изловлю, – молвил Мгер. – Как мне поступить: на месте их уложить или живьем доставить тебе?
Подумал-подумал Оган и сказал:
– Хочешь, сам убей, а хочешь, сюда приведи – пусть их убьют сасунцы, душу себе облегчат.
На заре Мгер понесся на Леранское поле.
Еще издали завидел он шатры Козбадиновых внуков. «Что они от нас хотят? – думалось Мгеру. – Почему они не дают нам спокойно пахать и сеять, хлеб свой добывать?..»
А Козбадиновы внуки тоже еще издали завидели Мгера и прицелились в него из луков. Одна стрела в ногу Джалали впилась. Мгер мечом ударил, стрелу пополам разрубил, половина стрелы в ране засела.
Бой длился недолго. Изловил Мгер всех четырех Козбадиновых внуков и в город привел.
Конек Джалали прихрамывал.
– Что с твоим конем? – спросил дед.
– Стрела у него в ноге, – отвечал Мгер.
Горлан Оган был искусным лекарем. Вытащил он стрелу из ноги коня, растопил яхонт и изумруд и в рану влил. Стала нога у коня здоровее, чем прежде.
Мгер Козбадиновых внуков прибил гвоздями к воротам – двоих справа, двоих слева, – чтобы враги Сасуна поглядели на них, поумнели и не смели больше подходить к Сасунским горам.
…Сорок дней жил Мгер у деда, отдохнул, утолил тоску по родине, а затем сел на Джалали и поехал к Гоар-хатун.
Долго ли, коротко ли, повстречал он сорок пахлеванов. Не на конях сидели они, а на верблюдах. Поздоровался с ними Мгер и спросил:
– Вы откуда? И что у вас за печаль? Отвечали ему пахлеваны со вздохом:
– Мы – сыновья алепского царя. Наша сестра, старуха,
