Граммофониха выбросила. На всякий случай попробовал вытянуть ее. Но истлевший конец легко оборвался.
— Брезент, что ли?.. Ну да, брезент.
Он вновь попробовал вытащить его из земли, но брезент опять оборвался.
— Подкопать надо. А ну… что с него толку! И так устал, — пожаловался Олег сам себе. — Пора уходить.
Но никуда он не ушёл, а начал осторожно обкапывать брезент со всех сторон.
— Что это? — тихонько ахнул он, чувствуя, как заколотилось сердце. — Что это? Свёрток!
Какой-то небольшой предмет был завёрнут в черный истлевший брезент.
— Что это?
В горле у него моментально пересохло. Прижав находку к груди, он стал выбираться из окопа.
Дождь уже перестал. Тяжело дыша, Олег провел рукавом по лицу и немного постоял, прислонившись к забору.
— Есть, — счастливо шептал он. — Ох и повезло!
И вдруг ему пришла мысль, что в брезенте, может, и нет ничего интересного. Он стал осторожно разворачивать его. Е-есть! Под тряпкой была плотная, хрустящая бумага. Она сама рвалась, когда Олег разворачивал ее. Ещё, ещё немного… Что это?! Гильза? Обычная гильза, вернее, патрон. На конце — пуля. Олег покачал пулю, и она легко подалась. Ага! Пулю вставили, чтобы в гильзу не попала вода… Значит, там что-то есть. Записка? Иначе для чего было прятать гильзу в брезент и закапывать? Может, донесение? Или что-нибудь о предателе?
Олег вытащил пулю и постучал гильзой по ладони. Записка не вываливалась, но Олег, посветив фонариком, видел, что она там, внутри. Он ещё постучал. Ничего не получилось. Надо её чем-то вытаскивать. Дома! Это он сделает дома. Скорее отсюда!
Как всё здорово вышло! И без всякой помощи! Пусть знает Василий Иванович, на что способны его земляки!
Олег двинулся было к отверстию в заборе, но передумал, сообразив, что калитка не заперта, раз в неё выскочили собаки. Он свернул к дому. Калитка была приоткрыта. Олег выбежал на улицу. И тут сразу же с кем-то столкнулся в темноте.
— Стой! — взревел над ухом знакомый голос.
Сильные руки рванули Олега с земли.
— Ты что, следить за мной! Ну, уж теперь пиши пропало! Нат Пинкертон проклятый!
Что-то тяжело ударило Олега по голове, и он упал на землю. Рука его разжалась, гильза отлетела далеко в сторону.
— Вот так! — прошипел Василий. — Теперь не станешь больше шпионить! — И, закрыв калитку на ключ, заспешил прочь от теткиного дома.
Хотя ему помешали перенести все яблоки, он счёл свою задачу оконченной. Теперь в общежитие! На душе было всё так же противно. Может быть, поэтому он и сорвал злость на мальчишке. Скорее заснуть и все забыть…
В коридоре общежития лицом к окну стоял человек в промокшей темной накидке с капюшоном. Заслышав шаги, он резко повернулся. Из-под капюшона сверкнул лаковый козырек, блеснула милицейская кокарда. Василий невольно попятился назад.
— Вы кто будете, гражданин? — негромко окликнул милиционер Василия.
Тот, смешавшись, едва проговорил фамилию.
— Из ресторана иду. Гулял на свои трудовые!
— Порядок, — козырнул милиционер. — А теперь вас очень хочет видеть Луиза Никоновна.
— Тетка! — ахнул пораженный Василий. — Где же она?
— Недалеко. У нас в дежурной.
Так старшина Солнцев доставил Василия в отделение.
— Хорош! — сказал лейтенант, осмотрев его. — Хорош… Наверное, всю покровскую грязь обобрал!
Из-за загородки в глубине комнаты на Василия мрачно сверкала глазами Граммофониха.
«Выдала Дульцинея! Всего выдала», — мелькнуло у Василия в голове. Он вздохнул и сказал так, чтоб услышали все в дежурной:
— Ух, жаба! Засосала меня в свое болото. Человеком мог быть!
— Мог бы, — подтвердил лейтенант, — да не стал, кажется?
— Обыск у неё сделайте, — мстительно заявил Василий. — Ворованного полон дом! Такое найдётся — ахнете!
Славка с Виталькой рассмеялись.
Лейтенант подошел к Славке и похлопал его по плечу:
— Молодец. С башкой малыш! Ну, прощай, и ты тоже.
Мальчишки вышли на крыльцо. Постояли. Славка счастливо вздохнул:
— Р-р-разоблачили! Ур-ра!
— Ур-ра! — подхватил Виталька. — Побежали домой! Мамка просила завтра ей помочь с яблоками.
— О… опять?
— Ага, только в столовую понесём. В комбинатовскую. Ур-ра!
Они побежали на свою Покровку. Внезапно Виталька остановился:
— А Нева? Неужели он и верно только за яблоками лазил?
— Про… просто не верится, что они такие жад… жадные до них в Ленинграде, — подхватил Славка.
— Чего он от меня уполз в саду? — недоумевал Виталька. — Ну и пусть! Пошли скорее. Как там Рекс? Прибежал ли?
Они снова побежали.
— Хо… хочешь скороговорку? — на ходу предложил Славка. И, не дождавшись ответа, начал: — Уж у лужи ужинал жареным жуком…
Олег не сомкнул глаз до самого утра. Он еле добрался домой. Тётке сказал, что в темноте налетел на дерево. Он не слушал возмущенную тетю Таню, не обращал внимания на боль.
— Как же так? — с досадой повторял Олег. — Ведь я держал её в руке! Столько искал, и вот…
Вдруг он понял, что если бы с ним были Виталька и Славик, гильза бы не пропала. Разве бы тот тронул троих? Струсил бы. И вообще, нечего воображать, что всё сделал один. Без ребят даже в сад не мог попасть…
— Вот натворил, ох и натворил, — повторял он. — Теперь уж никогда на глаза Василию Ивановичу не покажусь! И отцу нельзя ничего говорить… А воображал — приду, доложу: товарищ Герой Советского… ах шляпа, шляпа! Глотай свою «витаминизированную» и не суйся в военные тайны!
Он ворочался в постели и слышал, что тётя Таня тоже не спит. Ну и доставил он ей беспокойства! А главное — напрасно. Всё равно потерял гильзу.
Скорее бы утро. Может, лежит где-нибудь у дороги… А что, если её поднимут?!
Потом он всё-таки уснул.
И вот настало утро. В комнату вошла тётя Таня. Пощупала его голову, сменила повязку на руке.
— Не знаю, что с тобой делать? — вздыхала она. — Сечь? Непедагогично! И как это бедная Светка с тобой справляется? Так мало у меня живешь, а сколько я натерпелась!
Олег мог выслушать сейчас любые обвинения.
— Лежи. Я в аптеку за бинтом и примочкой.
Как только за тетей захлопнулась дверь, Олег вскочил с постели. Нужно было спешить. Может, и удастся ещё найти гильзу!
Одежды не было на месте. Он пошел в кухню. Его курточка и брюки болтались на верёвке мокрые. Надевать их не было никакой возможности. Олег стащил их с веревки и развесил на окне, на солнце. Может, скорее высохнут?!
Ничего не оставалось делать, пришлось отправляться в кровать.
А в домике на Покровке так же долго не мог заснуть Виталька. Он был очень доволен, что удалось всё же им разоблачить Граммофониху. Не давал спать Витальке ленинградец. Что за мальчишка! Храбрый, настойчивый. Нет, не верится, что такой станет рисковать ради яблок. Может, он тоже хотел разоблачить торговку? Только не говорил им? Узнать бы, что там с ним. Он ведь скоро уже должен уехать в свой Ленинград.
Когда мать ушла на работу, Виталька выскочил во двор и первое, что увидел — пустую конуру. Обычно, стоило только ему показаться, и Рекс рвался, вставал на задние лапы и приветствовал его лаем. Рекса до сих пор не было, и сердце Витальки снова защемило тревогой.
Виталька направился к Красному дому. Несмотря на раннее утро, там уже гоняли в футбол.
— Эй ты, — окликнули его, — иди играть! После воскресенья в школу, тогда не поиграешь.
— Подождите вы! Училкиного Олега не видели?
— Того, что Славке десять голов забил? Нет, не выходил сегодня.
Виталька поднялся на второй этаж и позвонил в дверь.
— Кто? — послышался знакомый голос.
Дверь отворилась. Перед Виталькой в одних трусах предстал Олег.
— А, ты? Проходи, двери закрывай, — хмуро сказал он, шлепая босыми пятками.
— Ну как, — входя, спросил Виталька, — много яблок нарвал? Хотя, какие уж там яблоки! — Он в упор взглянул на Олега. — А с нами знаешь что было?
Олег ничего не ответил, сел на кровати и неожиданно сказал:
— Потрогай, какая шишка!
Виталька потрогал:
— Горячая. Как же ты так?
— Да получилось…
— А здорово мы, а? Граммофониху судить будут. Спекулянтка. — Он улыбнулся. — А без тебя нам бы в сад не попасть. Это ты всё придумал!
— Ничего я не придумал, — кисло отозвался Олег. — Это… Это твой Рекс. Дома он?
