По рассеянности, они переправили на поле «c3» слона «c1».
– Невозможный ход, сэр! – сочувственно взглянув на партнера, заметил Миллс. – Боюсь, что теперь судья заставит вас сделать штрафной ход королем.
И действительно, служитель Фемиды был неумолим. Николасу пришлось сыграть 3. Крe2, на что, разумеется, последовало 3. …Фe4x. Так была сыграна самая короткая турнирная партия.
Офицеры двух британских военных кораблей – «Тетис» и «Террибл», стоявших в октябре 1900 года на рейде у Люрхема, разыграли между собой консультационную партию. Ходы передавались флажками, до решающего момента все шло благополучно. Однако, сообщив последний ход, сигнальщик вместо «Вам мат в три хода» передал «Вернемся на три хода». Последовал холодный ответ: «Джентльмены не перехаживают».
Подсказчики
Партия 54-го чемпионата СССР Купрейчик – Чернин (Минск, 1987 год) неоднократно откладывалась в окончании ладья и слон против ладьи. Белорусские болельщики всячески пытались помочь земляку. На помощь была привлечена даже вычислительная техника. Несмотря на то что теоретики давно доказали ничейный результат игры в таких окончаниях, компьютер неизменно оценивал отложенные позиции, как выигранные за Купрейчика, а Виктор Давыдович стремился доказать это за доской.
В один из моментов игры Купрейчик в отсутствие соперника сделал ход и стал прогуливаться по сцене. Чернин подошел к столику, сел по ошибке на место Купрейчика обдумывать ход.
Один из болельщиков сказал другому:
– Смотри, вероятно, он хочет подсказать Купрейчику, как выигрывать.
Партия завершилась вничью на 163-м ходу.
В официальном матче команд двух небольших городов, на одной из последних досок молодой шахматист испытывал при выборе хода определенные трудности из-за слабости первой горизонтали. Убедившись, что образование «форточки» ничего не дает, он негромко произнес:
– Сдаюсь…
– Ты что, с ума сошел? – воскликнул стоявший рядом капитан команды и шепотом добавил. – От мата спасает ход «a3».
Молодой шахматист еще раз взглянул на позицию, увидел спасительную возможность и от радости сыграл пешкой на «a4». Его партнер не слышал заявления о сдаче. Подумав несколько минут, он остановил часы.
Между капитанами команд разгорелся спор.
– Ваш шахматист сыграл по подсказке!
– Ничего подобного. Он сделал самостоятельный ход!
Спор прервал молодой шахматист, который сознался, что сдался первым.
В финале командного чемпионата западногерманского города Вольфенбюттеля встретились команды заключенных местной тюрьмы и сотрудников полиции.
Несмотря на то что блюстители порядка многократно подсказывали друг другу и пытались оказать психологическое давление на соперников, узники одержали убедительную победу, после чего обвинили полицейских в «неблаговидном поведении».
Опытные шахматисты умеют бороться с подсказчиками. Однажды Вильгельм Стейниц играл серию партий с одним любителем. Чтобы дать сопернику кое-какие шансы на успех, чемпион мира играл без ладьи. В какой-то момент рядом с любителем сел его друг, значительно превосходивший его в шахматах, и стал наблюдать за игрой.
Спустя некоторое время, когда дела партнера Стейница стали поправляться, чемпион мира заметил, что «немой» свидетель, нажимая своему другу на ногу, предостерегает его от поспешных ходов и извещает об имеющихся сильных ходах.
Стейниц подстроил на доске незаметную ловушку и нажал своей ногой на ногу партнера. Через мгновение тот угодил в расставленные «сети», проиграл и стал обвинять своего «помощника» за неуместную подсказку.
Известный шахматный психолог Вениамин Блюменфельд был мастером. Играя турнирные партии, он нередко вел запись собственных мыслей. Один московский перворазрядник решил как-то во время партии воспользоваться записями Блюменфельда. Сделав ход, он вставал и, зайдя за спину мастера, читал его записи.
Блюмельфельд заметил, что соперник стал заглядывать в его тетрадь, и решил проучить его. Когда позиция обострилась, мастер, сделав очередной ход, поднялся со стула и куда-то удалился. Противник заглянул в записи и прочил: «Опасаюсь жертвы слона на g6».
Перворазрядник не стал зря тратить время на расчеты вариантов, подтверждающие корректность или опровергающие жертву, и отдал слона. Появился Блюменфельд. Он спокойно принял жертву и вновь удалился, оставив запись: «Опасения были напрасны. Жертва некорректна».
Через несколько ходов перворазрядник капитулировал.
Судьи на соревнованиях стремятся предотвратить возможность любого вида помощи со стороны. Забавный случай произошел на зональном турнире в бразильском городе Сан-Пауло в 1972 году. Шел третий час тура, когда на имя одного из участников аргентинца Рубинетти из Буэнос-Айреса пришла срочная телеграмма. Он должен был по семейным обстоятельствам на короткий срок прибыть домой.
На обращение к главному судье соревнований с просьбой отложить партию Рубинетти получил ответ:
– Либо вы сдаетесь, либо берете с собой моего помощника, который не будет спускать с вас глаз во время поездки. Деньги за проезд, разумеется уплатите вы.
Альтернатива оказалась не из приятных. Рубинетти выбрал второй вариант.
Немецкий поэт середины прошлого столетия Геллертс написал единственную в то время басню на шахматную тему и назвал ее «Обезьяна». В ней высмеивались профаны-зрители, которые непрошеными советами мешают нормальному течению поединков на 64-клеточных досках.
Злополучные ладьи
Немало журналистов из разных стран прибыло в Рейкьявик в 1972 году, чтобы освещать ход матча на первенство мира между Борисом Спасским и Робертом Фишером. Сенсационные результаты, показанные американским гроссмейстером на претендентских матчах, подняли небывалую шумиху, которая привлекла в столицу Исландии некоторых известных писателей, несмотря на то, что кое-кто из них имел самое отдаленное представление о шахматной игре.
Свои репортажи они писали великолепно, пока дело не доходило до шахмат. Тут, однако, путались названия вариантов и дебютов. К примеру, прозаическое название «английское начало» в одной статье было заменено пышным: «Правь, Британия!».
