– Как?! – обдав Кота максимумом возможного презрения, спросил Волк. – Ты глянь, у него ведь даже жала нет!
– Так в этом и есть весь цимес! Жало дало бы ему соответствующие наклонности. А так, как раз они- то у него и отсутствуют. Однако при этом комариное сознание постепенно подчиняет его человеческую личность, и в тот момент, когда этот процесс становится, по-настоящему, опасным, срабатывает защитный механизм зелья. То есть… Ставший насекомым человек испытывает такую сумасшедшую ярость, что, даже несмотря на отсутствие жала, кого-то кусает! Именно этот укус и сигнализирует зелью, что пора производить обратно превращение. Понятно?
– Мне нет! – покачал головой Волк, и перевел взгляд на меня. – А тебе?
Я не ответил. Признаться, я еще раньше успел уверовать в полное всеведение кота,
и сейчас, когда оказалось, что и он не может мне помочь, мне стало непередаваемо грустно и тоскливо.
– Левушка, ты куда? – забеспокоился Барс Мурзоевич, увидев, что я снялся с его ковра.
– Хочу побыть немного один.
– Это я вижу! А почему?
– Да так…
– Нет не так! Левчик, в чем дело?
– В том, что ваш рецепт – чушь. Он не действует.
– Да с чего ты взял?
– С того! Я примерно полчаса назад уже кусался! Волк и Кот стремительно переглянулись, после чего синхронно повернулись в мою сторону и так же синхронно заорали:
– Лев, немедленно на ковер! «Чего это они?» удивился я и в следующую секунду камнем ухнул вниз.
Я не могу в точности описать процесс обратного превращения из комара в человека, знаю только одно: крылья у меня исчезли первыми. Что происходило дальше помню с трудом. Кажется я орал, а еще очень сильно мельтешило в глазах: то земля, то небо, то небо, то земля. Никакой красоты затяжного прыжка, как любят показывать в фильмах про парашютистов я не оценил. Зато испытал кошмарное чувство ожидания неминуемого удара о поверхность родной планеты. Удар вскоре последовал, но оказался каким-то неожиданно щадящим. Лишь через мгновение я понял, что упал не на землю, а жестко приземлился, на догнавший меня ковер.
– Ну, Облом, считай, что ты в рубашке родился! – услышал я над собой голос Серого. С точки зрения моего счастливого спасения Волк был прав, в остальном же очень неприятно ошибался. Превратившись из комара в человека я оказался абсолютно голым.
– Эй, Мурзоич, что за авиа шоу? – окликнула кота-пилота, спустившаяся к нам Василиса, а потом заметила меня.
– Ух, ты! Лев! Вернулся, значит? Ну, поздравляю. Хотя на мой вкус комаром ты был симпатичнее. Ладно, догоняйте. Кобра говорит, мы почти прилетели. Дмитрий не счел нужным комментировать обретение мной человеческого облика. Зато порылся в рюкзаке и метнул на наш ковер извлеченный оттуда тяжелый сверток. Подобрав его, я с радостью узнал свою униформу Неудачника, притороченную ремнем к укороченному автомату Калашникова. Оружие было кстати. Однако одежда меня порадовала еще больше. Пусть это были и не самые любимые мной шмотки, но лучше уж они, чем перспектива рассекать по небу с голой задницей.
– Спасибо! – крикнул я вслед Счастливчику, но Дима даже не повернулся.
– Ты его лучше не трогай, – предупредил Кот. – Очень он на нас с тобой обиделся! На меня, правда, больше!
– Он обиделся?! С какой это печали? – возмутился я.
– Когда Баба Яга с Дураком и Горынычем на Ноктевом болоте объявилась, она прежде всего оброненную тобой Кощееву Смерть предъявила. Я к тому времени уже пришел в
себя, ну, и изложил наши с тобой подозрения насчет Счастливчика. Так его чуть на месте не порвали. Насилу отбили. Кощей с Соловьем сразу же в знак протеста свалили, а Димочку лешаки по горло в болото запихнули, ждать пока Дурак очнется и скажет, что с ним теперь делать.
– И что Иван? – спросил я, заметив, что Барс Мурзоевич уже в который раз называет нашего сослуживца «Дураком», словно забыв, что кроме прозвища у того есть еще и имя.
– Признался!
– В чем признался?
– Это он Кощея шантажировал!
– Чушь это! – не выдержав, рыкнул Волк. – Мы с Ванькой всю жизнь бок о бок! Не мог он этого сделать!
– Мне тоже не верится, – с куда меньшей уверенностью сказал Кот. – Но чувства – это не аргумент. С этим я не мог спорить, но и не мог согласиться. Мои чувства тоже вовсю противились тому, что Иван Иванович оказался тем самым преступником, который стал причиной не только всех злоключений защитников, но и жестокой бойни, которая все еще продолжалась где-то за нашей спиной.
– И что с ним теперь будет? – печально спросил я, пытаясь представить кару, которая обрушится на полюбившегося мне сказочного героя.
– Думаю, это зависит от того, чем закончится сегодняшний день. – философски ответил Кот. – Пока Велес просто выкинул его на «эту сторону» и велел отправляться под домашний арест.
– Как бы он и вас – болтунов – не выкинул! – заметил Серый. – Смотри, Котяра. Все только нас и ждут! Барс Мурзоевич негодующе зашипел, но все же прибавил ходу, так как ковры Велеса и Василиса и впрямь почему-то остановились и парили рядышком немного не долетев до весьма странного атмосферного явления. Примерно метрах в ста перед ними клубилось невероятное, источающее изумрудное сияние облако.
– Камни там! – коротко предупредила Василиса, когда наш самолет поравнялся с ее ковром.
– И чего ждем? – раздраженно поинтересовался Волк, чье настроение испорченное разговорами об отступничестве Ивана даже не думало улучшаться.
– Вас! – повысил голос его начальник, также не отличающийся хорошим расположением духа. – Мурзоич, что можешь сказать?
– С подробностями? – воодушевился Кот Ученй.
– Коротко! – охладил его порыв шеф.
Приподнявшийся, было, для чтения очередной лекции Барс Мурзоич разочарованно сел на задние лапы и демонстративно отвернувшись от облака уныло выдал затребованную справку:
– Мы имеем дело с реликтовыми китайскими драконами Лун, точнее Цинлун, еще точнее с их крылатой разновидностью Ин.
– Много их там?
– Трудно сказать. Но если учитывать плотность и размер созданного ими облака, три, максимум четыре.
– Я говорила – Горыныч не справится! – словно в продолжение прежнего спора заявила шефу премудрая.
– Тебе же хуже! – пожал плечами Велес и продолжил уже для всех. – Значит, так! Удержать в одиночку трех Цинлунов я не смогу. Почему задерживается Горыныч не знаю. Если бой закончился, он сам мог попасть в оборот. Поэтому… Идем на облако, стреляем, кто, чем может, и расходимся…
– А успеем? – ухмыльнулся Кот.
– Надо успеть! – отрезал Велес. – Дальше будет хуже. Тебе, Василиса, и тебе, Мурзоич, придется играть роль приманки. Снижайте ковры, сбрасывайте по очереди пассажиров, финтите, главное заставьте драконов лететь за вами. Я начинал жалеть, что снова стал человеком. Перспектива соскочить с ковра и остаться в чистом поле на виду у разгневанного китайского дракона представлялась мне гораздо более страшной, чем попытка ускользнуть от него на ковре управляемом Барсом Мурзоевичем. Волку тоже идея шефа показалась сомнительной.
– А если они предпочтут наземной целью заняться?
– Тогда молитесь! – посоветовал бог. – Только не мне. Я буду занят! Мне предстоит добыть камни!
