Час спустя мы с Робин сидели на пляже под моим зонтиком, сосредоточенно изучая статьи в наших газетах. Оглядевшись, я увидела раскрытые газеты под каждым зонтиком. Шокированные люди читали состряпанную невероятную историю и воспринимали ее как правду. И в день, когда цвет зонтика мог стать обвинением в преступлении, я была счастлива оставаться бесцветной.
— Он звонил Элиоту, — тихо сказала Робин из-за газеты.
— Фиори?
— Да. И Элиот позвонил мне вчера вечером, совершенно разбитый. Он сказал, что должен поговорить со мной, что должен мне что-то сказать. Он приезжает сегодня вечером.
Молчание.
— Я уверена, что он собирается рассказать мне о своей интрижке с Марджори.
— И что ты сделаешь? — спросила я, больше не защищая Элиота.
— Не знаю, — ответила Робин, откладывая газету.
Она откинула голову и уставилась на ржавые ребра моего зонтика. Я следила, как опускаются уголки ее рта, прищуриваются глаза, как струятся ручейки слез.
— Ты в порядке, Роб?
— Конечно, — сказала она, доставая из сумки салфетку. — Это просто ужасно.
— Не принимай скоропалительных решений, Робин. Ты не знаешь, что собирается сказать Элиот.
— Алисон, только ты не веришь этому, — сказала она, и меня затопило чувство вины, потому что я не только верила, но и создала это.
Пошмыгав носом, Робин сказала:
— Все совершенно ясно… Возможно, все еще хуже.
— Хуже?
— Возможно, он связан с ее убийством.
— Ты шутишь…
— Откуда я знаю, где он был в четверг ночью? Он вполне мог быть с Марджори. Может, она пригрозила, что расскажет мне об их связи… Он испугался до смерти. Он вполне мог испугаться.
Визит Фиори, откровения Робин — все это привело к тому, что к концу недели я полностью представляла свой роман — а точнее, его скелет и жизненно важные органы. Загадка сформулирована, персонажи очерчены.
Кто убил Марджори Эплбаум? Совершенно очевидный вопрос, и у меня был довольно широкий круг подозреваемых. Предстояло только выбрать. Однако я решила оставить убийство для Тони Фиори: убийство так банально. Я хотела предложить своим читателям что-то другое. В моей книге смерть Марджори окажется случайной, несчастным, но возможным случаем. Это заставит читателей задуматься о том, как мало мы знаем о начале чужих жизней и чему нас может научить их конец. Как отличается реальная жизнь от того, чем она кажется… Как вообще случайна жизнь…
«Она играла в эту игру так много раз, что игра превратилась в ритуал. Но на этот раз, едва успев раскинуть руки-крылья, не говоря уж о полете, совершенно голая Марджори Эплбаум падала на дощатый настил пляжа мимо Алисон Даймонд, дремлющей на своем балконе».
… Должна признать, что конструируя последнюю сцену своего романа, я хотела бы знать, насколько отличается реальная история от моего вымысла.
В пятницу утром я получила ответ из газетной версии.
'После систематического совращения и шантажа женатых мужчин, проводящих лето в кооперативе 'Башня из слоновой кости', Марджори Эплбаум-Смит, двадцатишестилетняя бухгалтер из Филадельфии, увлеклась опасными и в конце концов роковыми сексуальными играми с пятидесятишестилетним Мартином Стейнером и тридцатисемилетней Патрицией Гордон. Случайно сорвавшись с веревки ночью 26 июля, Смит упала с балкона пентхауса Стейнера в Башне и разбилась насмерть…'
Я вполне могла быть автором этой газетной истории и уже написала ее в 'Пляжном чтиве'. Я не верила своим глазам, перечитывая газету по меньшей мере в десятый раз. Эта история произвела эффект разорвавшейся бомбы, разметав половину населения нашего дома, поняла я, глядя на пляж с балкона.
Прекрасный пляжный день. Однако не видно розового зонтика Робин и Элиота (я не видела Робин со вторника, а потом узнала, что Элиот и Робин уехали в город в среду утром). Желтый зонтик Джефри тоже отсутствовал (он прервал отпуск и вернулся в Филадельфию тоже в среду после нескольких звонков репортеров). Я не заметила оранжевый зонтик Марчи Кобрин (жены пухлого адвоката), сине-белый полосатый зонтик Дебби (жены врача), темно-синий зонтик Синди (или Минди?) и желто-оранжевый полосатый зонтик Лил Слоткин. И уж, конечно, нигде не было видно зеленого зонтика Стейнеров и бирюзового — Тиш Гордон.
'… Первой удачей в расследовании стал закодированный дневник сексуальных связей покойной… обнаруженный в лифте на следующий день после смерти Шелдоном Даймондом, восемнадцатилетним сыном проживающей в Башне Алисон Даймонд', — читала я.
'Они не должны были упоминать его имя!' — думала я в ярости от того, что Шел оказался связанным, хоть и косвенно, с этим отвратительным происшествием. И вдруг до меня дошел смысл слов 'обнаруженный в лифте на следующий день после смерти'. То есть в пятницу, а не во вторник, как сказал мне Шел. Конечно, всем известно, что газеты путают детали, но если репортер прав, то что делал Шел в лифте в пятницу днем?
Я уставилась на красный зонтик Бренды Форестер и вспомнила все, что говорили о ней Робин и Шел… что я написала о Бренде и Шеле. 'Неужели и это правда?!' — с ужасом подумала я.
Я позвонила Шелу, но отозвался автоответчик. Когда я позвонила в кафе, мне сказали, что он придет только в час. Я перезвонила автоответчику и попросила, чтобы Шел позвонил мне, как только вернется. Затем я начала собираться к отъезду в город в понедельник и к отлету в Чикаго в пятницу. Я вычистила кухню. Всю, включая плиту. Я вычистила ванные комнаты и принялась за стенной шкаф в спальне. Если бы Шел был дома, он бы сразу понял, что я расстроена: я всегда затеваю уборку, когда расстроена. А когда я начинаю разбирать стенные шкафы — это очень серьезно.
Секс — это серьезно. Секс и Шел — это серьезно. Секс между Шелом и Брендой Форестер — это очень серьезно. Я занялась остальными шкафами.
Когда Шел явился в половине двенадцатого, я выплывала из чулана в прихожей с дюжиной пустых вешалок.
— Ого! Мама чистит стенные шкафы. Что случилось?
— Я увидела твое имя в газете.
— Славная история!
— Так когда ты нашел книжку? В пятницу или во вторник?
— А что говорят газеты?
— В пятницу.
— Тогда, наверное, в пятницу.
— Ты сказал мне, что во вторник.
— Значит, я ошибся.
— Так что ты делал здесь в пятницу? — продолжила я допрос.
— Наверное, пришел повидать тебя.
— Мимо. Ты даже не знал, что я на побережье.
— Так что же я делал, мам?
— Вот ты мне и скажи.
— Я уже сказал. Я искал тебя, — Шел упрямо цеплялся за свою версию.
— Как ты мог искать, если не ждал меня до субботы? — спросила я, повышая голос.
— Потому что когда я позвонил в Филадельфию в четверг вечером, мой звонок был переведен сюда, — объяснил он.
Слишком спокойно. Слишком детально, подумала я, удивляясь, почему он вообще отвечает на мои
