– Расскажи мне о себе, – вдруг попросила она.
– Что ты хочешь знать? – Он ласково расчесывал пальцами ее волосы.
– Все.
– Спрашивай, а я буду отвечать, хорошо?
– Сколько у тебя братьев и сестер?
– Два старших брата: Александр и Тайлер. А еще у меня есть сестричка Аманда. Ей в этом декабре исполнится двадцать три.
– Наверняка она красива.
– Слишком.
– А почему ты не захотел быть хозяином ранчо? Спенс ответил не сразу.
– Я хотел сам начать дело – свое.
Он пошевелился, и его жезл начал выскальзывать из тела Тори. Какие-то мышцы, о существовании которых она и не подозревала, сжались, стараясь удержать источник удовольствия. Тори увидела удивление на его лице и с тревогой спросила:
– В чем дело?
– Некоторые женщины согласились бы продать душу дьяволу за это.
– Не понимаю.
– Ты сжимаешься там, внутри, и не отпускаешь меня.
– Это хорошо? – Она прижалась щекой к его груди.
– О да!
Наверное, это и впрямь хорошо, подумала Тори. Значит, у нее есть нечто, чего нет у большинства других женщин.
– А каким ты был в детстве?
– А как ты думаешь?
– Думаю, ты был из тех сорванцов, что приносят в карманах змей и подкладывают их в кровать братьям.
– Ну нет. Змей я не люблю.
– Ты их боишься?
– Ну, скажем так, я предпочитаю не встречаться с ними лицом к лицу.
– Не могу представить, что ты можешь чего-то бояться. – Тори засмеялась.
– Все мы чего-то боимся. – Почему-то он, сказав это, обнял ее еще крепче.
– А как зовут твоих родителей?
– Джейсон и Саманта.
– Ты похож на отца?
– Мать всегда говорила, что я точная его копия.
– Тогда понятно.
– Что?
Тори улыбнулась. Понятно, почему английская леди снизошла со своих высот и вышла замуж за ковбоя из Техаса.
– Потом скажу, – пообещала она.
– Ах вот как? Становишься загадочной?
– Женщина должна иметь один-два маленьких секрета.
Спенс засмеялся и поцеловал ее в кончик носа:
– Да, кстати, я сегодня открыл счет в банке на твое имя.
– Благодарю, но у меня есть деньги. – От него не ускользнуло, что тело Тори напряглось, а голос прозвучал суховато.
– Сомневаюсь, что теперь Куинтон сочтет нужным оплачивать твои счета.
И уж точно он, Спенсер Кинкейд, не позволит, чтобы кто-то, кроме него, оплачивал счета его жены.
– Мне не нужно много. И того, что есть, вполне хватит до… – Она умолкла.
– До развода, – закончил Спенс, ощущая в груди уже хорошо знакомую тупую боль.
Он разжал объятия, чувствуя, как обида и гнев наполняют душу.
– Что, опять решила, будто я пытаюсь тебя купить? – горько спросил он, садясь на край постели.
– Нет, просто… Не хочу, чтобы ты считал себя обязанным давать мне деньги.
