– Я могу, конечно, сделать, как вы просите, – сказала Элизабет, опуская ящичек и полотенца на кровать. – Но раз уж я здесь, незачем самому этим заниматься.
Эш, казалось, не собирался ей уступать.
– Не упрямьтесь хотя бы сейчас, мистер Макгрегор. – Элизабет взяла мокрое полотенце, надеясь, что он не заметит, как дрожат ее пальцы. – А теперь поднимите, пожалуйста, руку. Я должна посмотреть и очистить рану.
Укоризненно покачав головой, Эш с улыбкой и интересом наблюдал за Элизабет.
– Ну что ж, действуйте. – Он приоткрыл рваную кровоточащую рану на левом боку.
Она с ужасом подумала, как же близко он был от смерти. Чуть-чуть левее, и пуля вошла бы в его сердце. Она никогда больше не увидела бы его.
– Вы что-то побледнели, – заметил Эш. – Надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок?
– Я никогда в жизни не падала в обморок.
– Это хорошо. Будем надеяться, что вы не сделаете этого и сейчас.
– Не беспокойтесь, – сухо обронила девушка. – Со мной все в порядке.
– Ну, раз вы так уверены... – усмехнулся Эш. Что за ужасный человек этот Макгрегор! Он, конечно, считает ее слабой и хрупкой, как мимоза, но она, во что бы то ни стало заставит его убедиться в обратном.
Она осторожно вытирала кровь влажным полотенцем, стараясь не обращать внимания на широкую мускулистую грудь. И все-таки взгляд ее нет-нет, да и падал на гладкую кожу и темные завитки, словно манящие исследовать запретную территорию.
Элизабет протянула полотенце.
– Если хотите, вытрите руки, – сказала она, пытаясь говорить спокойно, хотя внутри бушевал настоящий ураган.
– Спасибо.
Низкий глубокий баритон Эша напоминал ей теплый темный бархат. Что же было в нем такого, что так волновало, чем не похож он был ни на одного из знакомых ей мужчин? Она не относилась к женщинам, которые таяли при виде красивого мужского лица и великолепной фигуры. По крайней мере, раньше это было именно так.
Этот мужчина был совсем не таким, каким она представляла себе Пейтона.
«Эгоист, бессердечный и корыстолюбивый», – постоянно старалась Элизабет внушить себе. Но все усилия пропадали даром. Сердце начинало учащенно биться, лицо вспыхивало, а мысли и вовсе приходили в ужасный беспорядок, стоило ей увидеть его или даже подумать. Почему он пробуждал в ней целую симфонию чувств, чего никому не удавалось сделать? Тем более, что он достоин презрения.
Элизабет намочила спиртом ватный тампон и приложила его к ране. Эш скорчился от нестерпимой боли.
– Простите, я не предупредила, что будет немного щипать, – она чувствовала себя виноватой.
– Да, – отозвался Эш, откидываясь на спинку кровати. – Жжет так же, как если в рану попадает виски.
Присмотревшись, она заметила тонкий белый шрам от плеча до середины груди. Тело его испещряли многочисленные следы насилия. Это было тело человека, который провел жизнь в дикой, жестокой стране.
– Похоже, вы не однажды ощущали жжение спирта, попавшего в рану, – тихо сказала Элизабет.
– Всего лишь несколько пустяковых царапин, – беспечно ответил Эш. – Только и всего.
Разве можно такие серьезные ранения считать пустяковыми? Аккуратно положив на разорванную плоть мазь из лекарственных трав, Элизабет прикрыла рану салфеткой.
– Подержите, пожалуйста, – попросила она.
Он положил руку поверх салфетки, коснувшись запястья Элизабет. Она отвернулась и, вынимая бинт из ящичка, к ужасу своему, заметила, что руки ее дрожат.
– Вот уж никогда бы не подумал, что леди способна оказать помощь раненому, – усмехнулся Эш.
– Я сомневаюсь, чтобы многим из них предоставлялась такая возможность. – Стараясь не задеть руку Макгрегора, она наложила на рану конец бинта.
– Подержите, пожалуйста.
Эш сделал то, о чем просила Элизабет.
– Откуда, интересно, вам все это известно? – спросил он.
– К счастью, мой опыт в лечении пулевых ранений не велик, – ответила девушка, перевязывая рану и старательно избегая возможности лишних прикосновений к его рукам. Эш приподнял правую руку, чтобы удобнее было переводить бинт на спину, и она невольно залюбовалась тугими мускулами.
Расправляя бинт, Элизабет заключила торс в кольцо своих рук. Ее щека почти касалась его шеи. И снова закружилась голова от особенного запаха его кожи, хотелось прильнуть к нему плотнее, чтобы лучше ощутить этот волнующий аромат. Элизабет заметила на себе его внимательный взгляд, прекрасно понимающий, какое волнение она испытывает от этой близости.
«Нет, я должна немедленно взять себя в руки, – подумала она, – пока не выставила себя на посмешище. В очередной раз».
