Тут дверь открылась, и в кабинет вошел хозяин «Лесной сказки» в сопровождении адвокатов. Квентин встал и пожал им руки.
Какой приятный сюрприз их ждет! Зная его репутацию, они готовы к долгому танцу со сложными па. А Квентин решил подписать все, как есть, и немедленно. Даже если бы его жизнь зависела от этого, он все равно подписал бы, чтобы побыстрее вернуться к Эвелин.
Квентин выполнил свое решение. Не глядя на болезненно сморщившееся лицо Купера, он подписал контракт, не оспорив ни слова. Теперь «Лесная сказка» принадлежит ему. Он смотрел на свою подпись, не понимая, откуда взялось холодное равнодушие, но в этот момент вошла секретарша. У девушки был взволнованный вид.
— Звонила миссис Блейн, — прошептала она ему так, чтобы остальные не слышали. — Это срочно. Она сказала, что у нее начались роды. — Ее глаза были влажны от волнения. — Мистер Блейн, но еще же рано? Рано для родов?
Квентин мгновенно оказался на ногах, он слышал, как колотится его сердце.
— Нет, — услышал он собственный голос. — Все в порядке. Все будет хорошо. — Он произнес то, что вчера сказала ему Эвелин. — С ребенком все будет хорошо, — повторил он словно заклинание.
Эвелин! Как ему не хватает ее теперь рядом! Ведь никакая собственность в мире не может помочь ребенку Талберта. Только Эвелин, у которой хватает сил на всех. Только Эвелин, хрупкая, с нежным голосом. Только рядом с Эвелин он может встретить любой удар.
В то время как Квентин, преследуемый по пятам драконами-страхами, мчался на машине в больницу, он понял простую истину.
Он любит Эвелин Флауэр.
Квентин, мы должны тебе кое-что сказать. Это касается ребенка Конни. Он не от твоего брата.
Нет, нет. Это никуда не годится. Если она выдаст такое вслух, он и вправду может убить их обеих.
Квентин, ты ведь знаешь, что Конни убегала из дому. Это было за месяц до того, как она встретила Талберта. Она была совсем одна, напугана…
Господи, к чему подобная патетика? Когда он узнает правду, ему будет не до страданий Конни.
Квентин, постарайся понять. И постарайся не винить Конни… Тоже не годится.
Эвелин сжала руль, презирая себя за нерешительность. Все равно к такому нельзя подготовить человека. Она ехала из аэропорта и без конца перебирала разные варианты предстоящего разговора.
Квентин, ты должен мне верить. Я ни о чем не догадывалась.
Тоже нет. Это попытка обелить себя.
Эвелин ехала медленно, не торопясь возвращаться. Она и так задержалась, поскольку рейс Дженнифер ненадолго отложили, а это значит, что Конни встретит ее не в духе. Эвелин застонала. Конни действительно очень избалованная. Как только Квентин справлялся с ней несколько месяцев? Зато теперь он будет счастлив вышвырнуть их обеих за дверь.
Эвелин дважды пропустила нужный поворот. А может, таким образом она откладывает момент, когда придется объявить Конни о своем решении.
Еще подъезжая к дому, она уже поняла: что-то случилось. Дом казался пустым. Ни души.
Тут Эвелин заметила Марту, которая стояла на веранде. Подойдя к ней, Эвелин увидела, что лицо пожилой женщины сморщилось от волнения.
— Мисс Флауэр, — закричала та, неуклюже спеша вниз по ступенькам. — Ох, мисс Флауэр, вам надо ехать в больницу. Пока вас не было, у миссис Блейн начались роды. Пожалуйста, поезжайте быстрее. Она хотела, чтобы вы были рядом.
Кровь отхлынула от лица Эвелин, но ей все же удалось выдавить:
— Кто ее повез?
— Такси. Никого дома ведь не было. А мистеру Блейну ехать сюда не меньше часа.
— Но Квентин уже знает? — глухо спросила она, страшась услышать ответ.
Марта кивнула.
— Да, он уже там. Он поехал прямо в больницу. Но Конни боится его и зовет вас. — Марта сжала руку Эвелин. — Поезжайте быстрее, пожалуйста.
Эвелин так и поступила. В этот раз она ехала по извилистой дороге так, будто всю жизнь провела за рулем. Тревога совершенно вытеснила страх. Глядя перед собой, она старалась не думать о том, что будет дальше.
А что, если она опоздала? Вдруг ребенок уже родился?
На повороте Эвелин нажала на педаль газа так, что шины взвизгнули. Она должна опередить Квентина. Приехать раньше, чем он возьмет ребенка на руки и начнет искать в крошечном личике сходство с Талбертом…
Квентин, Квентин. Что мы с Конни наделали?
Медсестра встретила ее с улыбкой. Она сказала, что ребенок родился около часа назад. Девочка, крошечная девочка, чуть больше двух с половиной килограммов. С ней все будет в порядке. С миссис Блейн тоже все хорошо. Роды были очень легкими. Сейчас у нее мистер Блейн.
А что, она тоже родственница? Двоюродная сестра? Чудесно. Хочет ли она взглянуть на ребенка? Сестра показала ей дорогу. Налево, потом дальше по коридору и направо.
Эвелин легко нашла комнату, где за стеклом спали младенцы. Она оказалась одной из многих родственников, кто спешил взглянуть на малышей.
В отличие от остальных, Эвелин с трудом заставила себя поднять глаза. Вдруг она струсила, и ей вообще захотелось уйти, не увидев девочку. Господи, как такое может быть? Маленький комочек, который лежит за этим стеклом и у которого не хватает еще сил даже на то, чтобы поднять голову, разобьет теперь не одно сердце.
Эвелин сразу же узнала Квентина, хотя он стоял к ней спиной чуть в стороне от остальных. Он смотрел не туда, где лежали младенцы, а в соседнюю палату, где несколько новорожденных согревались под ультрафиолетовой лампой.
Но почему? Почему он смотрит туда? Те дети больны. Ведь сестра сказала, что с новорожденной все в порядке? Эвелин попыталась окликнуть его, но у нее сжалось горло, и она не смогла выдавить ни звука.
Квентин, словно услышав ее, повернулся сам, и Эвелин показалось, что она падает в обморок. Его лицо стало совершенно чужим. Он походил на мраморную скульптуру, на ледяное изваяние, лишенное каких-либо человеческих чувств. А глаза… У Эвелин подогнулись колени. Его глаза походили на дула ружья, и нацелены они были прямо на нее.
— Эвелин. — Никогда ей еще не был так противен звук собственного имени. — Ты пришла посмотреть на ребенка?
Она кивнула, так как голос еще не вернулся к ней. Эти глаза пугали ее. Что с ребенком? Почему Квентин такой отчужденный и жестокий?
— Тогда иди сюда. — Это прозвучало как приказ. — Я покажу.
Эвелин повиновалась. Когда она подошла, Квентин с силой сжал ее плечо и почти толкнул к стеклу.
— Вон она. Вторая с краю.
— Что с ней? — дрожащим голосом спросила Эвелин. — Почему она здесь?
— О, не стоит волноваться, — зловеще ответил Квентин. У него был вид сумасшедшего. — Всего лишь маленькая проблема. Несовместимость резус отрицательного и резус положительного факторов в крови. Но ультрафиолет все исправит.
Эвелин попыталась повернуться, чтобы посмотреть на него, но Квентин с силой прижал ее к стеклу, заставляя смотреть на ребенка.
— Какая несовместимость? — невнятно спросила она, даже не чувствуя боли в плече, которое он с силой сжимал.
— Ничего страшного. Понимаешь, если у матери отрицательный резус, а у ребенка положительный в отца, то могут возникнуть проблемы, как в нашем случае. В целом это неопасно. Через пару дней все будет в норме, даже ультрафиолет больше не понадобится.
