координаторов с деловым визитом, окрестил домик «райской Хижиной», оставил на столе кучу бумаг и папок; похлопал Аманду по плечу, назвал ее «райской пташкой» и улетучился, общаясь в дальнейшем только через Интернет. Но это было даже к лучшему: по горькому опыту, Аманда давно убедилась, что от начальства лучше быть подальше. Меньше всего ее сейчас интересовали высшие инстанции и больше всего — те возможности, которые дает этот чудесный проект для реализации ее собственных проектов.
Отсюда она могла уехать, скорее всего, только за границу. Но только с тем, кому сможет вполне довериться. Что ж, совместная работа — лучший способ проверить человека на человечность.
Итак, кто же ты, мой принц, мой будущий супруг-иноземец? Аманда вновь и вновь вглядывалась в фотографии и повторяла имена, которые уже знала наизусть:
— Эрвинн, Пьер, Жак, Брюно, Шарль, Морис, Анри…
Постепенно цепочка превратилась в любимую скороговорку. И Аманда почти не сомневалась, что сразу узнает каждого и сразу почувствует того, кто ей предназначен.
9
И вот в начале июня, когда погода на Озере установилась вполне летняя, был объявлен большой сбор.
К этому времени Аманда прошла полную подготовку к сезону. С утра до вечера она не отрывалась от французских учебников, пропадала в Интернете на тамошних форумах, где пряталась под ником
По правилам проекта, работа волонтеров-иностранцев ограничивалась семью днями. С учетом того, что им не только не платили, но они сами должны были оплатить право участия, больше и не получалось. Но этот срок казался Аманде вполне достаточным, чтобы успеть приглядеться и выбрать суженого.
В одно радостное утро явился мистер Колдуэлл собственной персоной. После пары приветственных слов Аманде было объявлено:
— Итак, райская пташка, готовься встречать гостей. Завтра их на катере доставят на место.
— Всех семерых? — вырвалось у Аманды.
— А ты думаешь, по очереди доставлять будут?
— Просто страшно… Сразу столько иностранцев…
— Сама на такую работу готовилась, вот тебе и будет проверочка, — хохотнул мистер Колдуэлл.
Колдуэлл был шутник и циник. Поскольку среди волонтеров представительниц дамского пола не ожидалось, то он был озабочен лишь тем, чтобы пребывание мужчин оказалось достаточно рентабельным для проекта, который и так регулярно трещал по швам. Уже раз пять над благоустроенной хижиной нависала угроза закрытия. Мистер Колдуэлл мрачнел, переставал шутить, зарывался в бумаги и, составив очередную убедительную заявку, отбывал в Вашингтон пробивать очередной грант на работы.
Аманда недолюбливала начальника, но видела и не могла не уважать его героические усилия по сохранению проекта на плаву, хотя и знала от коллег, что тем самым он решает, проще всего, личные проблемы: мистер Колдуэлл уютно устроился в этих местах, его обслуживал штат сотрудниц, и он не очень охотно возвращался в родной город, где его ждала законная супруга.
Но при наличии эгоистических мотивов мистер Колдуэлл все же был неугасающим энтузиастом проекта лагеря для детей-инвалидов на Озере — после того как ему пришлось намучиться с собственным маленьким сыном.
Аманда не знала, чего в нем больше — цинизма или идеализма, и не собиралась об этом задумываться. Она чувствовала: пока он рядом, все будет идти так, как задумывалось, а значит, и ей будет хорошо — так или иначе. Если же по каким-нибудь причинам мистер Колдуэлл отойдет от дела — придет конец и ее лесной сказке, уютный домик обратится в тыкву, а она вернется в ту неприкаянную действительность, о которой вспоминалось теперь лишь с ужасом и отвращением, как о долгом кошмарном сне.
Вся команда координаторов жила в этих местах по сугубо личным мотивам и удивительным образом сочетала в себе цинические и идеалистические нравы. Аманда держалась поодаль от корпоративных развлечений, и ее никто не беспокоил, хотя и нельзя сказать, чтобы ее особенно любили.
Иногда она чувствовала себя, как когда-то, в театре, птицей, случайно залетевшей в чужой курятник, и побаивалась, что ее отсюда могут выставить при первой возможности. Но Аманда не собиралась легко сдаваться и сумела сделать себя максимально полезной во всех практических делах, безотказной и бесконфликтной. И она видела, что мистеру Колдуэллу это нравится.
И вот теперь предстояло пройти главное испытание: показать себя во всей красе, не промахнуться ни перед иностранцами, ни перед коллегами. А главное — перед самой собой.
Аманда вернулась домой и деятельно принялась наводить порядок, словно все семь визитеров собирались поселиться в ее комнатке. Но, так или иначе, каждый из них сюда заглянет, и с этой минуты она на каждую деталь смотрела глазами иностранцев, ибо понимала: по ее комнате будут судить о ней самой. Внезапно ей стало ясно, что надо убрать со стен все постеры, оставив лишь чистую бревенчатую поверхность. Затем, вымыв окна, отцепила безликие жалюзи и повесила кружевные занавески — давно таскаемое с собой очень удачное приобретение. До блеска натерла паркетный пол. Пусть полюбуются невиданной в такой глуши роскошью! И в очередной раз сказала спасибо амбициозности мистера Колдуэлла, заказчика проекта, не сэкономившего на прелестях цивилизации.
В результате к вечеру комната выглядела скромной кельей скитницы-отшельницы, так как сверкала чистотой и свежестью, была наполнена запахами Озера и лесной чащи. Лишь колыхавшиеся на ночном ветру кружевные занавески напоминали о том, что здесь живет истинная женщина.
Достижений современной химии надежно защищали счастливое убежище от докучливых комаров, так что окна можно было держать настежь день и ночь.
Приготовив жилье, Аманда взялась за себя. Она еще днем заказала сауну и вечером провела целый сеанс расслабления в тишине уютной парной, не жалея ни мыла, ни скраба, ни масел, ни горячей воды. Особенно тщательно занялась волосами. Выдержала их два часа под любимой, собственноручно приготовленной маской из желтка, йогурта, сливок, шампуня и сока алоэ, с удовольствием, неторопливо несколько раз промыла, потом ополоснула розовым настоем и, тщательно вытирая большим пушистым полотенцем (Аманду, во время работы диспетчером в оздоровительном центре Джорджианы, научили ухаживать за волосами и запретили пользоваться феном), долго наслаждалась их блеском, скрипом и запахом. Теперь они долго будут пахнуть розами.
Промывая и перебирая волосы, Аманда отчетливо представляла, как кто-то так же ласково будет их перебирать и вдыхать их аромат.
Этот запах понравится и запомнится ее избраннику. Распаренное лицо и тело подверглись такой же тщательной обработке незатейливым скрабом из перемолотых ореховых скорлупок. Из бесед с коллегами она хорошо усвоила, что простые местные средства — самые действенные, и не стала тратиться на дорогие очистительные химикалии.
Немало времени и стараний потратила Аманда и на эпиляцию ненужных волосков. Незачем тому, кто проведет рукой по ее коже, ощущать даже слабую колкость. Пусть запомнит гладкость, упругость, атласность.
На маску для лица, а также на тоник и крем она не пожалела не только времени, но и денег. Лицо — это главное. Лицо — оружие, его всегда надо держать наготове. Отдохнув после банных процедур, Аманда закрылась на ключ, включила все лампы, подошла к большому зеркалу, вмонтированному в дверь, скинула длинный белый махровый халат и тщательно осмотрела себя с головы до ног. Осмотр показал, что объект полностью готов к встрече с достойным претендентом.
В заключение Аманда улыбнулась самой обольстительной улыбкой — не столько своему отражению, сколько незримому образу своего будущего поклонника.
С каждым шагом новой жизни она чувствовала к себе все большее уважение со стороны сослуживиц.
