проявлениям, ни по последствиям, ни по частотности. Представитель медицинской корпорации подтвердил превосходство местных условий над прочими по части климатического лечения, и мистер Колдуэлл наконец мог радостно вздохнуть: его усилия по доведению проекта до конца увенчались успехом.
Принимавшая объект комиссия признала качество работ небывало высоким, рекомендовала принять его в качестве стандарта для всех подобных районов и создать на основе лагеря полигон для экспериментального строительства, поставив руководителем мистера Дэна Рочерли.
Мистер Колдуэлл вздохнул еще радостнее и уехал выбивать грант на сооружение нового охотничьего домика для высоких гостей — взамен разрушенного.
А мисс координатор Аманда Вейнер после официальных хлопот в последний раз собрала армию волонтеров и торжественно объявила о закрытии сезона.
Все пережитые трудности и потрясения нисколько не помешали ни всеобщему веселью на танцплощадке, ни фейерверкам, ни прощальной лавине поцелуев и объятий, которые принимали двое: Дэн и Аманда.
А потом они остались одни — наконец вместе.
26
А через месяц на Ежевичной поляне — далекой, скрытой среди лесов на высоком плато над Озером — началось строительство другого домика.
Сначала приехали двое суровых мужчин и одна пышноволосая улыбающаяся женщина. Мужчины бродили с планом и мерительным инструментом, прикидывали, приглядывали, спорили и, наконец, что-то обмерив, подписали какие-то документы, а женщина оглядывала окружающие деревья и самым красивым давала имена и повязывала на них ленточку. Мужчины мерили и подписывали, а женщина готовила мясо на гриле, и потом все сидели и угощались и обмывали сделку сухим вином, а потом уехали.
А после опять приехал один из мужчин — и с ним пышноволосая женщина. Она здоровалась с деревьями, а он озабоченно оглядывал участок и вбитые колышки, и они о чем-то говорили, бродя по участку и показывая рукой то туда, то сюда.
Мужчина и женщина вытащили из машины палатку, натянули ее, развели небольшой костер, посидели у него, накрывшись одной курткой, а потом забрались в палатку и не вылезали из нее до утра.
А утром они уехали.
А потом на участок приехала бригада, которой руководил тот же мужчина, и принялись пилить и вывозить некоторые деревья, а некоторые — оставили. Те, которые были обвязаны ленточкой.
А потом там, где деревьев больше не было, принялась за работу другая бригада, которой руководил все тот же мужчина, и вскоре самая тихая, мшистая, засыпанная сосновыми иглами часть Ежевичной поляны превратилась в бетонный фундамент.
А потом бригада принялась возводить на фундаменте дом, и мужчина бдительно следил за работой.
Пышноволосая женщина в алом комбинезоне и белой футболке — или в белом свитере и алой куртке — не вмешивалась, только ласково поглядывала на мужчину и разводила очаг подальше от работ и делала вкусный ужин на гриль-решетке, и угощала всю бригаду жареной рыбой или мясом и на прощание благодарила их.
И наступил день, когда весь мусор был аккуратно убран и на Ежевичной поляне засиял окнами двухэтажный коттедж под крутой красной крышей, с антенной-тарелкой и подвалом, где был бассейн и гараж на две машины, и полы с подогревом, и замкнутый цикл водо- и воздухоочистки, — дом, в котором можно жить круглый год вдали от цивилизации — было бы чем заниматься.
А заниматься мужчина и женщина собирались, видимо, прежде всего любовью.
На следующий день после того, как в местной мэрии был зарегистрирован новый дом, там же зарегистрировали новый брак между теми самыми мужчиной и женщиной.
Почему-то оба участника предпочли скромную гражданскую церемонию пышной церковной.
Мужчина был спокоен и деловит, только почему-то все пошевеливал рукой в кармане, где лежали ключи от дома.
Женщину это немного раздражала, и ей все хотелось сказать: «Дэн, вынь руку из кармана!», но она только молчала и предпочитала улыбаться отражению в большом, во всю стену, зеркале, откуда на нее смотрела такая же улыбающаяся женщина — в ослепительно красивом розовом платье, сплошь из воланов и оборок, платье, так удачно купленном на одной из распродаж, чтобы было в чем отметить самый радостный, самый праздничный день в жизни женщины. Платье, которое не будет храниться в залежах устаревших нарядов. Платье, которое будет надеваться как можно чаще, по каждому праздничному случаю. Платье, которое никогда не выйдет из моды.
Женщина не успела как следует наулыбаться своему отражению, как мэр призвал ее и спутника к исполнению гражданских обязанностей.
Дама в строгом костюме спросила строгим голосом:
— Аманда Вейнер, согласны ли вы стать женой Дэна Рочерли?
— Да! — громко и четко произнесла Аманда — так, чтобы это слышал Дэн, слышала мэр, весь поселок, и Озеро, и весь мир.
Дэн разжал руку и уронил ключи на пол.
Потом все смеялись, целовались и поздравляли друг друга. За дверями новобрачных уже ждал мистер Колдуэлл с веселыми сотрудницами и зачем-то сообщил радостное известие: охотничий домик скоро будет отстроен заново.
— А наш домик лучше! — дерзко ответила новобрачная.
— А вот посмотрим, сравним! — пообещало начальство, подталкивая бурлящих подчиненных к выходу.
Потом кавалькада машин отправилась на Ежевичную поляну. И началось то, что и бывает в подобных случаях: суета гостей, аханья и разглядывания интерьеров. Мистер Колдуэлл громко требовал право первого плавания в бассейне, все дружно его оттаскивали, боясь, чтобы пьяный шеф не утопился. До утра шел пир в большой овальной гостиной с окном во всю стену, которое открывало вид на поляну, а еще дальше — на Озеро, а еще дальше — на заснеженные отроги вечных гор, которые и не такое видели, и не такое переживут…
А потом все уехали, и в доме остались лишь двое — мужчина и женщина, муж и жена, Дэн и Аманда Рочерли, которые наконец нашли в этом мире себя, друг друга. Свое место и свой дом.
