машинально поглаживала руку Рея и смотрела не на него, а в окно, на неслышную суету во дворе.
— А где Дэн? — спросил наконец Рей.
— Он пошел в лагерь, разбираться.
— Правильно сделал. Наверно, меня сегодня увезут в центральный госпиталь — и мы больше не увидимся. Я так рад, что ты пришла и что я успею сказать тебе все, что хотел…
Аманда молчала и продолжала смотреть в окно, не решаясь убрать руку, застывшую на его руке. Рей тоже смотрел куда-то в сторону, не на нее, и продолжал:
— Я влюбился в тебя сразу, когда еще увидел тебя с катера, но ты не заметила меня. Ты смотрела только на одного нашего общего друга…
— А он на меня — нет… — не выдержала Аманда.
— Почему это ты так решила?
— Я не слепая. — Какой-то инстинкт заставил Аманду подбирать слова и осторожничать, вместо того чтобы выпалить правду. Вдруг Рей что-нибудь расскажет, чего она не знает?
И Рей рассказал.
— Я не знаю, насколько ты не слепая, но то, что этот человек влюблен в тебя по уши, видно всякому. Я узнал тебя сразу. Мы с Дэном много общались во время учебы, и в его комнате вся стена над постелью была увешана твоими фотографиями.
— Моими фотографиями? — Аманда была поражена. — Я ни одной ему не дарила.
— Ну не знаю, где он их брал, но ты была на них прекрасна.
— Значит он фотографировал меня без моего ведома. Или кто-то — для него?
— Как-то раз мы с ним хорошо нажрались в баре и я навел разговор на эти фотографии. Это был один-единственный разговорено открыл мне все. Он рассказывал, что влюблен в тебя чуть ли не с детства. После бара мы пошли на набережную и всю ночь просидели на парапете, и он всю ночь рассказывал мне, какой у тебя голос, какое лицо, как ты говоришь, как двигаешься… Это была поэма. А потом настало утро, мы замерзли, он протрезвел и замолчал.
Рей тоже замолчал, не то вспоминая, не то не решаясь что-то добавить.
— И больше он ничего не говорил? — Аманде хотелось узнать все.
— Наверно, еще что-нибудь рассказал бы… Да я сам виноват…
Рей опять замялся.
— В чем?
— Ну, я посоветовал ему взглянуть на вещи трезво. Сказал, что раз ты его не любишь, то ему суждено умереть девственником.
Он засмеялся.
— Дэн засмеялся? — У Аманды почему-то мороз пробежал по коже.
— Да. Нехороший был смех. Он встал и пошел домой. Мы жили в общежитии. У нас были соседние комнаты. Как-то раз возвращались вместе. Когда я зашел к себе, у меня спала Санди…
— Какая Санди? Та самая?
— А, ты знаешь?
Аманда спохватилась.
— Ну да, он называл ее имя, но я ничего не поняла.
Рей опять замялся.
— Наверно, и я не должен.
— Ты все равно уедешь, и он тебя больше не увидит. А я должна знать все. Рассказывай.
— Хорошо. Так вот, там, у меня, спала Санди с моим другом. Я с ней был до этого года два, потом отдал другу. Другу она тоже надоела, но он не мог от нее избавиться. Когда мы с Дэном подошли к дверям, он открывал свою, а я зашел к себе и громко говорил с Санди и Майклом. Дэн услышал и зашел, думал, что-то случилось. Санди увидела Дэна и заплакала. Сказала ему, что ее хотят тут вдвоем изнасиловать. Это ее обычный прием, бить на жалость. Ловец душевных людей.
Аманда нетерпеливо захлопала Рея по руке…
— Дальше что было?
— Дэн рассердился на нас. Он сказал мне, что с женщинами так не поступают. Я сказал, что это не его дело. В это время Санди выбежала из моей комнаты и принялась орать на весь коридор. Я хотел заставить ее замолчать, схватил за руку. Дэн решил, что я хочу ее побить, замахнулся на меня. Я уклонился и засмеялся. Я знал, что тут надо вести себя очень спокойно. Я сказал: ее никто не бьет и не насилует, она просто никому не нужна. Санди продолжала плакать. Тогда он взял ее за руку и увел к себе. Так она у него и пробыла, с годик.
Рей и Аманда одновременно перевели дух.
— А потом?
— Ну, потом он уехал, я уж не знаю, что у них было. Знаю, что она приезжала сюда, но я с ней тогда не общался. — При этих словах его взгляд перешел на Аманду.
— Ты не знаешь, где она сейчас? — Аманда упорно держала тему разговора.
Рей вздохнул.
— Знаю. Штат Орегон, город Юджин, муниципальное кладбище, крайний ряд справа от входа. Номер могилы не помню.
Аманда вздрогнула:
— Откуда ты знаешь? Что с ней случилось? Рей пожал плечами.
— Что должно было случиться, то и случилось. Я знаю об этом лишь чуть-чуть, от общих друзей, и то случайно, потому что оказался в Юджине и мы разговорились о прошлом. Они-то меня и провели к могилке. Да и никто толком не знает, только знают, что был суицид. Она повесилась в полном одиночестве.
— Дэн знает? — быстро и жестко спросила Аманда.
— Я ему не говорил, а он не спрашивал — медленно и тихо ответил Рей.
В эту минуту открылась дверь и зашел Дэн. Он был спокоен, деловит, и при его виде оба — Рей и Аманда — невольно отпрянули друг от друга. Но Дэн не заметил руки Аманды на руке Рея — или сделал вид, что не заметил. Во всяком случае, их разговора он не слышал.
Он подошел к Рею, дружески и осторожно пожал ему здоровую руку.
— Как дела?
— Превосходно, — улыбнулся Рей.
— Я говорил с главврачом, скоро будет вертолет, тебя отвезут в госпиталь.
— Спасибо. А мы с Амандой обсуждаем сегодняшний аттракцион.
Это не было ложью. Ведь об этом тоже говорилось.
— Да, тряхнуло хорошо.
— Как там, в лагере? — одновременно спросили Аманда и Рей.
— Нормально, кое-что попортилось, но особых разрушений нет. Народ повыскакивал из палаток, сначала сильно перепугались, но Бессет, мастер, быстро всех построил и увел на берег. Но самое интересное — увлекаясь, быстро заговорил Дэн, обращаясь не к Аманде, а к Рею, — что наш откос не съехал ни на миллиметр, представляешь? Я его весь сглазил. Четко держится!
Он не удержался от широкой улыбки. И все заулыбались, невольно заразившись его радостью.
— Что же, мистер Дэн, вы оказались правы. Я напишу президенту, что для пробежек он смело может выбрать дорожку вокруг Озера, которую соорудил мистер Дэн! Это будет новое национальное достояние — тропа имени Дэна Рочерли!
Общий смех был прерван приходом главврача.
— Ну, кто тут смеется?! — бодро окликнул он. — Все? Отлично. Того, кто смеется громче всех, первого и выпишем! — И его палец устремился на смеющегося Рея.
После обеда в небе послышался рокот вертолета. Один человек, пытавшийся бросить вызов судьбе, отправился долечивать последствия неразумной дуэли. А двое других вернулись в лагерь к делам и обязанностям, которые ничему больше не мешали.
А через два месяца все работы закончились, лагерь был готов к принятию на следующее лето первой группы детей-инвалидов. Все это время проработавшая правительственная сейсмологическая комиссия пришла к выводу, что произошедшее землетрясение не превышает статистически опасные границы ни по
