ей бодрости. Теперь все зависело от того, каким человеком окажется майор Вернер.
Выпили. Музыка оборвалась, шарканье ног утихло. К столику подошли Вернер и раскрасневшаяся Лялька. Они тоже выпили. Пили и остальные летчики, чокаясь со своими дамами.
Поставили новую пластинку. Оксана бросила быстрый и насмешливый взгляд в сторону Хеннига и подошла к Вернеру.
— Господин майор, я хочу с вами танцевать.
Он кивнул головой и взял ее руку.
— Это еще что? — обозлилась обиженная Лялька. — Анька! Анька!!
Вернер и Оксана уже танцевали. Лялька опомнилась и с улыбкой протянула руки к подполковнику. Хенниг подхватил ее и начал танцевать.
— Людвиг! Говорят, вы очень смелый человек. Это правда? — спросила Оксана.
— Не знаю… Так говорят.
Девушка взглянула на летчика. Лицо Людвига было бледным, на лбу блестели капельки пота, в осоловевших глазах — бессмысленное, пугающее своей пустотой выражение. Он был сильно пьян.
— Вы сможете меня спасти, господин майор?
— Да, — сказал летчик.
Он не расслышал или не понял.
— Людвиг, вы должны спасти меня, — повторила Оксана. — Вы слышите?
— Да, — снова равнодушно сказал Вернер и, пошатнувшись, сбился с такта. Тут он увидел устремленные на него глаза девушки и, очевидно, понял, наконец, смысл ее слов. — Как тебя спасти?
— Увезите меня отсюда. Вы сможете это сделать?
— Смогу.
— Вы не понимаете, о чем я говорю?
Летчик отрицательно покачал головой.
— Понимаю. Прекрасно! Не думай, что я пьян…
— Подполковник Хенниг не захочет меня отпустить.
— Плевать… Куда мы поедем?
— Ко мне.
— Прекрасно.
— Но вы увезете меня сейчас же?
— Да.
— Только не пейте. Слышите?
— Да.
— Ни одной рюмки.
— Ни одной. Мы возьмем бутылку с собой.
— Хорошо, Людвиг. Но вы решили твердо?
— Да. Ты мне нравишься. Я полюбил тебя с первого взгляда. Но я не хотел… У меня сестра тоже Анна.
— Людвиг, очень вас прошу… Хенниг — ваш начальник, он будет протестовать.
— Мы едем. Решено. Мне наплевать на Хеннига. Мы — товарищи… Мы вместе окончили летную школу.
Музыка оборвалась. Подполковник Хенниг предложил всем сесть за стол. Он оставил рядом с собой свободное место для Анны.
Вернер стоял посредине зала, широко расставив ноги. Летчик сжимал руку Оксаны и смотрел на командира полка тупым взглядом.
— Людвиг, садись.
— Нет, — летчик покачнулся. — Господа, я очень тронут… Благодарю за удовольствие. Я должен вас покинуть. Я устал.
Хенниг подошел к нему.
— Людвиг, не валяй дурака.
— Я устал. Мы уедем. Сейчас же. — Кто это — мы?
— Я и Анна.
— Нет уж! — засмеялся Хенниг. — Анна — моя дама. Можешь взять свою.
— Эрнст, ты меня знаешь… — упрямо заявил Вернер. — Анна поедет со мной. Можешь не сомневаться. Это решено.
Командир полка стиснул зубы. Глаза его стали белыми от ярости. Вернер тоже стиснул зубы и молча, с тупым упрямством пьяного, посмотрел на подполковника.
К ним подскочил офицер с погонами медицинской службы.
— Господин подполковник… Господин майор… Ради бога!
— Ну вот! — недовольно крикнул кто–то из летчиков. — Подерутся из–за бабы…
Хенниг оглянулся и прочел на лицах летчиков неодобрение. Осторожность никогда не покидала его. Он знал, как велика популярность Вернера в полку, знал, что его, Хеннига, недолюбливают, и счел благоразумным уступить.
— Ну, что ж, — с кривой усмешкой развел руками подполковник. — Ты сегодня именинник, Людвиг. Пусть Анна будет тебе моим подарком.
Летчики одобрили его шутку.
— Выпьем за здоровье нашего командира подполковника Хеннига!
Все поднялись и протянули руки к Хеннигу. Командир полка улыбнулся. Вернер тоже чокнулся с ним и выпил.
…Минуты через три машина выехала из ворот офицерского клуба.
— Куда, господин майор? — спросил шофер.
Сидевший рядом с Оксаной Вернер не ответил.
— На Огородную, — торопливо сказала девушка.
Она взглянула на Вернера. Летчик спал, откинувшись на спинку сиденья. Лицо его, освещенное лунным светом, казалось мертвенно бледным, в открытом рту блестели зубы, ветер развевал его длинные волосы. В эту минуту прославленный ас был похож на мертвеца.
Оксану разбудил знакомый голос. За окнами на улице протяжно кричал жестянщик. Девушка вскочила и распахнула створки окна.
— Эй, мастер!
Она торопливо оделась, вышла во двор. Тихий уже сидел на ступеньках и скручивал цыгарку.
— Простите, что разбудил, барышня. Хозяйка ваша дома?
Девушка оглядела дворик и увидела, что дверь в сарай открыта.
— Нет, в это время она козу пасет. Скоро вернется.
— Так, подожду ее… Говори, что у тебя приключилось?
— Вчера я встретила человека, который меня хорошо знает.
Тихий сразу насторожился.
— А почему вечером тебя не было дома? Ведь я говорил, предупреждал, чтобы немедленно…
— Я не могла прийти. Меня задержали.
— Ну, рассказывай. Что за человек, откуда он, живет в Полянске или проездом?
Оксана, не утаивая ничего, рассказала о своей встрече с Андреем. Жестянщик слушал, мучительно скривив губы, и вдруг взорвался.
— Вот вы, молодые! Загоните меня в гроб своими чувствами. Какая может быть любовь в нашем положении?!
— Тише… — прошептала девушка.
— Ага, теперь тише, — снизил голос мастер. — А кто тебя на Цветочную посылал? Ты тогда о бдительности думала?
Морщинистое лицо Тихого зарделось гневными красными пятнами. Он огляделся вокруг, сердито пожевал губами и неожиданно сменил тон.
— Ладно, извини, что погорячился. Все же ставлю на вид — не умеешь себя сдерживать. Да… Оно,
