Партизанское восстание в Северной Италии полыхало вовсю, и главной целью повстанцев были немецкие эсэсовцы и итальянские фашисты. Вольф написал приказ полковнику Рауфу, командующему войсками СС в Милане, любой ценой избегать схваток между СС и партизанами. Если не будет альтернативы, эсэсовцы должны были сдаваться партизанам.
На границе обнаружился молодой итальянский священник, озабоченный тем, что же он может сделать для предотвращения кровопролития в конце войны. Его звали Джованни Барбарески. Мы знали этого смелого человека, выполнявшего в прошлом опасные задания в качестве связного между папским нунцием в Швейцарии и кардиналом Шустером в Милане. Он пожелал доставить приказ Вольфа Рауфу в Милан. Он добрался туда – и, как мы узнали позже, приказ был исполнен.
Рассказ о приключениях Вольфа с 25-го по 26 апреля, когда он был окружен партизанами на вилле Локателли в Черноббио, – это поистине роман в романе, и я был не в состоянии узнать все эпизоды и сложить их вместе, пока не произошла капитуляция. Был рассказ Гаверница, был рассказ Скотти, был рассказ Вольфа, и параллельно был доклад о событиях, происходивших в Милане, многие из которых имели историческое значение и в то время были лишь отчасти известны Вольфу.
Мой человек в Лугано, Скотти, как я уже объяснял, не был посвящен в операцию «Восход» и ничего не знал о наших отношениях с Вольфом. Он занимался поддержкой отрядов антинемецких партизан в Северной Италии – руководил ими и налаживал для них коммуникации – с самого момента, когда он присоединился к моей группе в 1943 г. Он был одним из главных действующих лиц революции в Кампионе, о которой я писал ранее, и организовал центр обучения партизан в этом итальянском анклаве после того, как оттуда выгнали фашистов. Партизаны его хорошо знали и очень уважали. Кроме того, у Скотти были исключительно хорошие рабочие отношения со швейцарской полицией и военной разведкой в Тичино, итальяно- швейцарском кантоне, где расположены несколько городов, которые я упоминал в своем рассказе: Лугано, Аскона, Кьяссо и так далее. У него был способный коллега, капитан Э.К. Даддарио, молодой италоамериканец, возглавлявший подразделение УСС в Италии, а незадолго до этих событий переведенный в Лугано[20].
Гаверниц хорошо понимал, что, сопровождая Вайбеля на границу, чтобы разобраться, чем можно помочь Вольфу, он должен действовать с величайшей осторожностью, не раскрывая каких-либо официальных связей с моим учреждением. Кроме того, он не мог с ходу вовлечь в свои планы Скотти, поскольку тот был официальным американским служащим. Поэтому приказы Вашингтона, запрещающие контакты с германскими эмиссарами, касались и его. Гаверниц знал, что Скотти и Даддарио скорее всего можно будет найти вблизи Кьяссо, поскольку здесь итальянская сторона границы была в тот момент наименее защищена и партизанам было сравнительно просто выйти к ней, чтобы отчитаться о происходящем лично Скотти. Гаверниц очень надеялся держаться подальше от Скотти и прятаться, если его увидит, чтобы не втягивать его в дело Вольфа.
Представьте удивление Гаверница, когда на железнодорожной станции Кьяссо, ближе к вечеру 26 апреля, когда они с Вайбелем сошли с поезда, к ним, улыбаясь, подошли Даддарио и Скотти. Скотти сказал: «Я ждал вас. Как я понимаю, вы хотите освободить генерала Вольфа». Объяснение было простым. Вайбель утром того дня позвонил своему шефу разведки в Тичино, дав ему инструкции по возможности выяснить ситуацию с Вольфом, а шеф рассказал Скотти и об этом, и о приезде Вайбеля и Гаверница.
Вайбель сообщил Скотти об огромной заинтересованности швейцарцев в спасении Вольфа. Он сказал, что швейцарцы много сделали для Скотти, часто закрывая один, а то и оба глаза на его не вполне легальную деятельность на границе. Теперь он, Вайбель, ждет возврата долгов – спасения Вольфа.
Скотти с энтузиазмом согласился и немедленно принялся за работу. Такие операции он любил. Гаверниц, однако, решил уговорить Даддарио, желавшего ехать дальше, более его не сопровождать. И так все получалось круто, даже без офицера американской армии, освобождающего генерала СС. Все– таки Скотти был гражданским служащим.
К десяти часам вечера Скотти организовал свою экспедицию. Прежде всего, помощник Вайбеля попытался связаться с виллой Вольфа в Черноббио по телефону и, к своему изумлению, выяснил, что это все еще возможно. Партизаны даже не позаботились перерезать телефонный кабель! Вольф сказал, что вскоре постарается дать понять охране, что происходит. «Не стреляйте в нас, когда мы придем», – предостерегли Вольфа.
Вскоре после десяти отряд спасения перешел через границу в Италию и исчез в темноте. Конвой состоял из трех автомобилей. Организаторы попытались собрать такой отряд, который был бы готов к любым неожиданностям. Группа была импровизированной международной командой по установлению перемирия, чьи самые разные участники могли, по-видимому, примирить любые враждебные действия. В ней было трое швейцарцев, все из приграничного района Тичино, один из них – шофер начальника разведки Тичино. Все они были хорошо известны как партизанам, так и немцам в пограничном районе, поскольку в последние месяцы они работали на обе стороны в организации различных обменов больными, ранеными и пленными. Там были также два эсэсовца из распущенного теперь немецкого пограничного поста, которые могли бы иметь дело в случае необходимости с бродячими и слишком бдительными немецкими солдатами в том районе, который предстояло пересечь. Кроме того, Скотти снарядил смешанную группу вооруженных партизан, оказавшихся в тот момент на границе. На первом автомобиле, в котором ехали немцы, развевались белые флаги, а фары второго автомобиля, в котором находились Скотти и трое швейцарцев, подсвечивали эти флаги. Вооруженные партизаны ехали в третьей машине. План заключался в том, чтобы приехать к Комо, где партизаны уже взяли власть и где, насколько знал Скотти, находилось руководство партизан, и там получить бумаги, позволяющие отряду проехать через боевые порядки к Черноббио, где еще шли бои.
Вскоре после того, как кавалькада отправилась из Кьяссо к Комо, ее поприветствовали ружейным огнем партизаны. Скотти выскочил из машины и встал в свете фар, веря, что партизаны увидят его, узнают и прекратят огонь. Это сработало. Его старый друг, командовавший воинственным эскадроном, выскочил из темноты и схватил l'amico Scotti в объятия, что и прекратило огонь. Отсюда до Комо трудностей больше не было. Префект был другом Скотти и оформил необходимые бумаги для прохода через линию фронта. После нескольких небольших приключений, включая еще один ружейный обстрел и случайно брошенную ручную гранату, отряд добрался до виллы Локателли, где немецкие офицеры из головной машины успешно провели кортеж мимо немецкой охраны. На вилле они обнаружили генерала Вольфа в полной эсэсовской форме. Это не предвещало доброго знакомства с партизанами. Скотти сказал Вольфу, чтобы тот надел гражданский костюм, и быстро. Вольф церемонно предложил спасательному отряду настоящего шотландского виски и «Лаки Страйк», которые, по его словам, были захвачены Роммелем в Северной Африке. Он быстро переоделся, и все отправились прочь с виллы. С каждым партизанским отрядом, который они встречали на обратном пути, требовалось вести продолжительные переговоры с массой споров и демонстрацией бумаг. Вольфа держали вне поля зрения на заднем сиденье второго автомобиля. Довольно странно, но никто не пытался их обыскивать. Наконец, утром двадцать третьего числа, эта небольшая кавалькада безопасно добралась до швейцарской границы.
А тем временем Вайбель и Гаверниц ждали исхода событий в ресторане на железнодорожной станции в Кьяссо. Маленький, тускло освещенный зал скорее напоминал мексиканскую таверну времен «золотой лихорадки», чем те первоклассные заведения общепита, которые располагаются на крупных станциях Швейцарских Федеральных железных дорог. Личности сомнительной наружности с безумными глазами – обычное последствие войн и революций – ломились в станционный ресторан. Большинство из них пыталось убежать от ужасов войны в мирную Швейцарию.
Некоторые из них наверняка были агентами различных разведслужб, действовавших на швейцарско- итальянской границе. Были и итальянские партизаны, спустившиеся из своих горных укрытий, чтобы за многие годы впервые порадоваться возможности пройтись по швейцарской территории.
У кого-то были родственники или близкие друзья в Тичино, и они переходили границу, чтобы найти пищу, купить или продать валюту на черном рынке. Было и несколько журналистов, представлявших швейцарские и зарубежные газеты, искавших сюжеты, но их Гаверниц обходил стороной. Для Вайбеля и Гаверница они сейчас были опасней контрабандистов. Ничто не могло нанести нашему проекту капитуляции большего вреда, чем малейшее предварительное упоминание в прессе.
К счастью, с наступлением ночи станция опустела. Гаверниц и Вайбель вышли и направились к посту пограничного контроля – там, на расстоянии чуть меньше мили от них, шоссе пересекало границу между
