Он был совершенно прав. Теперь путешественники находились уже достаточно близко, чтобы разглядеть, чем там занимались Облачные Жители. Своими огромными кистями они с сумасшедшей скоростью размазывали краску по поверхности гигантской округлой арки, причем делали это так быстро, что уже через несколько минут вся она сияла великолепными цветами — красным, синим, зеленым, желтым…
— Это же радуга! — в один голос воскликнули путешественники. — Они делают радугу!
— Ой, как красиво!
— Какие прекрасные цвета!
— Сороконожка, вылезай! Тебе просто необходимо это увидеть!
Насекомые были настолько очарованы потрясающим зрелищем, что абсолютно забыли об опасности и начали говорить во весь голос.
Сороконожка осторожно высунул голову из туннельного отверстия.
— Ну-ну, — проговорил он. — Меня всегда занимало, как делается эта штука. Но зачем у них эти веревки? Что они с ними делают?
— Да, Господи боже мой! Они же на веревках спускают ее с облака на землю! — сказал Джеймс.
— Могу тебе сообщить кое-что еще, — неприязненно заявил Сороконожка. — Я хотел бы ошибиться, но кажется, мы сейчас врежемся в нее!
— Точно! Провалиться мне на этом месте! — воскликнул Старый Зеленый Кузнечик.
Радуга теперь раскачивалась в воздухе чуть ниже облака, примерно на том же уровне, на котором находился и персик, который довольно быстро приближался к ней.
— Мы погибли! — закричала мисс Паучиха, снова заламывая ноги вместо рук. — Настал конец!
— Я не переживу этого! — стенал Дождевой Червь. — Расскажите мне хотя бы, что происходит!
— Мы, кажется, пройдем мимо! — воскликнула Божья Коровка. — Нет, не пройдем!
— Нет, пройдем!
— Не пройдем!
— О, Господи!
— Держитесь, друзья! — успел крикнуть Джеймс.
И тут персик с тяжелым стуком врезался в верхнюю часть радуги. Послышался громкий треск, и огромная радуга раскололась прямо посередине на два отдельных куска.
Но то, что произошло потом, было еще более неприятным. Веревки, на которых Облачные Жители опускали радугу вниз, перепутались с шелковыми нитями, идущими от персика к чайкам. Персик оказался в капкане!
Панический страх охватил наших путешественников. Джеймс Генри Троттер быстро взглянул наверх и увидел над собой тысячи разъяренных Облачных Жителей, уставившихся на него с края облака. Впрочем, их лица, закрытые длинными белыми волосами, разглядеть было практически невозможно. Ни носов, ни ртов, ни ушей, ни подбородков — на каждом лице сверкала только пара маленьких злобных глаз.
А дальше началось самое страшное. Один из Облачных Жителей, огромное волосатое чудовище ростом не меньше четырнадцати футов, сорвался с края облака в мощном прыжке, пытаясь дотянуться до какой-нибудь из шелковых нитей. Джеймс и его спутники с ужасом увидели, щк он пролетел над ними в воздухе, поймал ближнюю нить, уцепился за нее руками и ногами и начал очень медленно, фут за футом спускаться вниз.
— На помощь! Спасите! — закричала Божья Коровка.
— Он спускается, чтобы сожрать нас! — простонал Старый Зеленый Кузнечик. — Все за борт!
— Если так, то пусть он начнет с Дождевого Червя, — крикнул Сороконожка. — Что ему за прок во мне, ведь я костляв как рыба!
— Сороконожка! — завопил Джеймс. — Быстро перекуси нить, по которой он спускается! Пошевеливайся!
Сороконожка ринулся к плодоножке персика, схватил нить в зубы и перекусил ее одним движением челюстей. Сейчас же высоко над ними одна из чаек оторвалась от стаи и полетела в сторону. На ее шее болтался длинный обрывок нити, а на его конце, выкрикивая яростные ругательства, раскачивался огромный волосатый Облачный Житель. Он все выше и выше поднимался в залитый лунным светом небосвод, и, глядя на него, Джеймс Генри Троттер с изумлением проговорил:
— Надо же! Он, должно быть, почти ничего не весит, если всего одна чайка запросто его тащит. У него только и есть, что голос да волос!
Остальные Облачные Жители были до такой степени поражены зрелищем одного из своих товарищей, уносимого чайкой неизвестно куда, что выпустили из рук веревки, на которых висела радуга, и обе ее половинки, естественно, рухнули вниз на землю. А освобожденный персик начал сейчас же уходить в сторону от этого ужасного облака.
Но наши путешественники еще отнюдь не были в безопасности. Рассвирепевшие Облачные Жители вскочили на ноги и бросились по облаку вдогонку за персиком. На бегу они безжалостно обстреливали персик всевозможными твердыми предметами. На персик градом посыпались пустые ведра из-под краски, кисти, стремянки, табуретки, кастрюли, сковородки, тухлые яйца, дохлые крысы, бутылки из-под масла для ращения волос — словом, все, что только попадало под руку этим жестоким тварям. А один из них, тщательно прицелившись, окатил Сороконожку с ног до головы целым галлоном густой пурпурной краски.
— Мои ноги! — сердито закричал Сороконожка. — Они слиплись, и я теперь не могу ходить! И ресницы слиплись! Я даже не могу открыть глаза! А мои башмаки — пропали мои башмаки!
Но в тот момент все были слишком заняты тем, что сосредоточенна уворачивались от снарядов, которые летели на персик с облака, и поэтому никто не обратил особого внимания на жалобы Сороконожки.
— Краска начинает сохнуть! — стонал он. — Она уже затвердевает! Я не могу пошевелить ни одной своей ногой!
— Но ты еще можешь шевелить языком, — проговорил Дождевой Червь, — о чем остается только пожалеть.
— Джеймс! — вопил Сороконожка. — Спаси меня! Смой эту краску! Соскреби ее! Сделай хоть что- нибудь!
29
Прошло довольно много времени, прежде чем чайки сумели оттащить персик подальше от этого кошмарного радужного облака. Но, в конце концов, им это удалось, и путешественники, собравшись вокруг несчастного Сороконожки, получили возможность открыть дискуссию на тему о том, как удалить краску с его тела.
Между тем он представлял собой действительно впечатляющее зрелище. Он весь был ярко- пурпурным с головы до пят, причем краска начала уже сохнуть, и ему пришлось сидеть неестественно прямо, словно его облепили бетоном. Все его сорок две ноги торчали наружу, как обломки арматуры. Он пытался что-то говорить, но его губы уже не шевелились, и он мог издавать только какие-то булькающие горловые звуки.
Старый Зеленый Кузнечик подошел к Сороконожке и бережно потрогал его живот.
— Как эта краска могла так быстро засохнуть? — спросил он.
— Это специальная краска для радуг, — ответил Джеймс. — Она сохнет очень быстро и держится очень долго.
— Я ненавижу краску! — заявила мисс Паучиха. — Это крайне опасная вещь. Вдобавок она наводит меня на тягостные воспоминания о тетке Шпильке — я хочу сказать: о покойной тетке Шпильке. Когда она последний раз красила потолок на кухне, моя горячо любимая и глубоко несчастная бабушка по нечаянности ступила в еще влажную краску и прилипла. Всю ночь мы слышали ее душераздирающие крики о помощи. «Спасите!» — взывала она к нам, но что мы могли поделать? Ровным счетом ничего — вплоть до самого
