«Третий билет, — прочитал мистер Бакет, держа газету прямо перед глазами, так как плохо видел и не мог позволить себе купить очки, — третий билет нашла некая Виолетта Бюрегард. В доме Бюрегардов царило сильное волнение, когда репортеры пришли взять интервью у этой счастливой юной леди — громко трещали затворы фото- и кинообъективов, ярким светом заливали комнату лампы вспышек, люди, толкаясь и споря, пытались как можно ближе протиснуться к новой знаменитости. Сама же знаменитость, взобравшись на ступ в гостиной, держала в руке Золотой Билет и бешено размахивала им, будто пыталась в час пик остановить такси. При этом она громко, как из пулемета, тараторила, но понять что-либо было практически невозможно, так как рот ее был забит жевательной резинкой.
— Обычно я всегда жую резинку, — прокричала, вернее сказать, промычала она, — но узнав о Золотых Билетах мистера Вонки, я тут же забыла о жвачке и перешла на шоколад, нисколько не сомневаясь, что уж мне-то, как пить дать, повезет. Ну а теперь, конечно, жвачка мне снова дороже всего. Я ее просто ОБОЖАЮ. Я без нее просто жить не могу. Я не жую ее, только когда ем. Тогда ее приходится вынимать изо рта и приклеивать за ухо, чтобы она никуда не делась. Честно говоря, я бы чувствовала себя не в моей тарелке, если бы меня хоть на миг лишили своей жевательки. Это уж как пить дать. Мамаша говорит, что юной леди, вроде меня, не пристало молотить челюстями, как корова, но я с этим не согласна. Уж чья бы корова ни мычала, а ей лучше помолчать — она сама орет на меня с утра до ночи.
— Прикуси язык, Виолетта, — возмутилась миссис Бюрегард из дальнего угла комнаты, где она стояла на пианино, чтобы не быть раздавленной толпой.
— Ладно, ма, не возникай, — прокричала ей в ответ юная Бюрегард. — Так вот, — она снова повернулась к репортерам, — вам, наверняка, будет интересно узнать, что вот эту резинку, — она вытащила изо рта мокрый комок, — я жую больше трех месяцев подряд. Это новый мировой рекорд. Наконец-то я побила рекорд моей лучшей подруги Корнелии Принцметель. Вы бы видели, как она взбесилась. Сейчас этот кусок жевательки для меня дороже всего на свете. Ночью я приклеиваю его к спинке кровати, а утром она точно такая же, как всегда. Ну, может быть, чуть потверже, но стоит ее немного пожевать, и она опять становится мягкой. Перед побитием мирового рекорда, я сжевывала одну штуку в день. Обычно я меняла ее в лифте по пути из школы. Почему в лифте? Да потому, что мне нравится приклеивать использованную жевательку на кнопки. Представляете? Заходит в лифт человек, нажимает на кнопку, а на пальце у него моя старая жвачка. Ха-ха-ха! Вот смеху-то! А какие скандалы закатывали некоторые из них! Смешней всего было смотреть на женщин в дорогих перчатках. Что? Ну конечно же, я в восторге от предстоящего посещения фабрики Вонки. Кроме того, как я понимаю, он даст мне столько жевателек, что их хватит на всю жизнь. Гип-гип ура!»
— Ужасная девочка, — осуждающе покачала головой бабушка Джозефина.
— Просто омерзительная, — согласилась бабушка Георгина, — вот увидите, эта жвачка ее до добра не доведет.
— А кто нашел четвертый Билет, папа? — спросил Чарли.
— Сейчас посмотрим, — сказал мистер Бакет, снова уткнувшись в газету. — Ага, вот здесь. Четвертый Золотой Билет, — прочитал он, — нашел мальчик по имени Майк Тиви.
— Наверняка еще один никчемный шалопай, уж будьте уверены, — пробормотала бабушка Джозефина.
— Не перебивай, бабушка, — попросил Чарли.
— Семейство Тиви, — продолжал мистер Бакет, — также буквально осаждали шумные и возбужденные посетители, когда туда прибыли наши репортеры, но юного Майка Тиви, счастливого обладателя четвертого Золотого Билета, все это, похоже, только раздражало.
— Идиоты, неужели вы не видите, что я смотрю телек, — истошно вопил он, — и совершенно не желаю, чтобы мне мешали!
Этот девятилетний счастливчик сидел перед огромным телевизором, впившись глазами в экран, и смотрел фильм, в котором одна шайка гангстеров поливала из пулеметов другую. Сам же Майк Тиви — на нем было навешено по меньшей мере восемнадцать игрушечных пистолетов всех возможных размеров — время от времени вскакивал со стула, выхватывал один из них и выстреливал в экран полдюжины патронов.
— Да тише же! — затопал он ногами, когда кто-то попытался задать ему вопрос, — я ведь просил мне не мешать! Это такая программа, просто закачаешься! Настоящий класс! Я смотрю ее каждый день и не пропускаю ни одного фильма, даже если показывают какую-нибудь муру, где никто не стреляет. Больше всего на свете я люблю смотреть про гангстеров. Вот это настоящие парни, скажу я вам. Особенно, когда они начинают всаживать друг в друга пули, резать глотки или проламывать черепа. Да я отдал бы все на свете, чтобы жить, как они! Вот это жизнь! Это настоящая жизнь!
— Довольно! — воскликнула бабушка Джозефина. — Слушать это просто невыносимо!
— Действительно, — согласилась с ней бабушка Георгина. — Неужели сейчас все дети такие?
— Ну, конечно же, нет, — с улыбкой возразил мистер Бакет. — Такие есть, не спорю, возможно, их даже больше, но далеко не все, это уж точно.
— Итак, остался всего один билет, и… — начал было дедушка Георг.
— Ну и что? — сердито хмыкнула бабушка Георгина. — Держу пари на капустную похлебку, что билет этот попадет в руки такого же препротивного маленького негодника, который меньше всего этого заслуживает.
Глава 9
ЗАНАЧКА ДЕДУШКИ ДЖО
На следующий день, когда Чарли вернулся домой из школы и зашел навестить стариков, он обнаружил, что не спал только дедушка Джо. Остальные трое во всю храпели.
— Тсс… — прошептал дедушка Джо и знаком поманил к себе.
Чарли на цыпочках подошел к кровати и остановился. Старик хитро подмигнул, пошарил рукой под подушкой и вытащил… потрепанный старомодный кошелек.
— Здесь моя заначка, — торжественно объяснил он. — Целых десять пенсов. Как раз на маленькую шоколадку Вонки. Это мой секрет. Никто о нем не знает. Слушай, давай-ка попробуем еще раз, а? Вдруг повезет…
— Дедушка, ты уверен, что хочешь истратить на это свои последние деньги? — нерешительно спросил Чарли.
— Уверен? Конечно, уверен! — чуть ли не выкрикнул старик. — Ну что ты стоишь тут и споришь? Я не меньше твоего заинтересован в том, чтобы найти этот билет! Вот, бери деньги, лети в ближайшую лавочку, купи первую попавшуюся шоколадку Вонки и бегом назад; мы вместе ее распотрошим.
Чарли взял монетку и быстро выскочил из комнаты. Через пять минут он уже вернулся.
— Ну, принес? — дедушка Джо от возбуждения даже вскочил с кровати.
Чарли кивнул и достал шоколадку: ФАДЖМЭЛЛОУ — БЕСПОДОБНЫЙ, ТАЮЩИЙ ВО РТУ ШОКОЛАД ВОНКИ.
— Отлично, отлично, — пробормотал старик, нервно потирая руки. — Тогда начинай, но сначала оторви маленький кусочек.
— Нет, — отказался Чарли. — Ты заплатил за нее, ты и начинай.
Пальцы старика дрожали больше, чем обычно, когда он разворачивал обертку.
— Мы в-ведь н-ни на что и не надеемся, — почему-то заикаясь, пробормотал он, отрывая крошечный кусочек обертки. — Ты же знаешь, что нам не на что надеяться, правда же?
— Да, дедушка, знаю.
Они посмотрели друг на друга и оба нервно захихикали.
— Слушай, — сказал дедушка Джо, — ведь у нас все-таки есть хоть какой-то шанс, как ты считаешь?
— Наверное, — нетерпеливо кивнул Чарли. — Ну чего ты ждешь, дедушка?
