Концерт между тем величественно приближался к своему мощному финалу. Вот, наконец, раздались настоящие аплодисменты. Мистер Ботибол вышел, взял мисс Дарлингтон под руку и подвел к краю сцены, там они кланялись, кланялись и снова кланялись, потому что аплодисменты и крики „бис“ не стихали. Четыре раза они покидали сцену и возвращались, а в пятый раз мистер Ботибол прошептал:
— Они вызывают вас. Идите одна.
— Нет, — ответила она. — Это вас. Идите.
Но мистер Ботибол подтолкнул ее вперед, и она вышла. Потом вернулась и сказала:
— Теперь вы. Они просят вас. Разве не слышите, как вас зовут?
Мистер Ботибол вышел на сцену один, медленно поклонился налево, направо, в центр и ушел, как только аплодисменты смолкли.
Он провел ее прямо в гостиную. Он часто дышал, пот катился по его лицу. Она тоже немного запыхалась, ее щеки горели румянцем.
— Превосходное выступление, мисс Дарлингтон. Примите мои поздравления.
— Но какой концерт, мистер Ботибол! Какой восхитительный концерт!
— Вы превосходно исполнили его, мисс Дарлингтон. Вы очень тонко чувствуете мою музыку.
Он вытирал пот с лица носовым платком.
— А завтра мы исполним мой Второй концерт.
— Завтра?
— Конечно. Разве вы забыли, мисс Дарлингтон? У нас контракт на всю эту неделю.
— А-а, да… совсем забыла.
— Но это вас не утомит? — спросил он со страхом. — После того, как я послушал вас сегодня вечером, я не мыслю, чтобы мою музыку исполнял кто-то другой.
— Думаю, нет, — ответила она. — Думаю, все будет в порядке.
Она взглянула на часы на каминной доске.
— Боже, как поздно! Мне надо идти! Иначе я не встану утром на работу!
— На работу? — переспросил мистер Ботибол. Он медленно, с неохотой заставил себя вернуться на землю. — На работу… Нуда, вы должны ходить на работу.
— Конечно.
— А где вы работаете, мисс Дарлингтон?
— Я?… — Она колебалась, глядя на него. — Вообще-то я работаю в Академии.
— Надеюсь, это приятная работа, — сказал он. — А какая это Академия?
— Музыки. Я преподаю фортепьяно.
Широко раскрыв рот, мистер Ботибол подскочил, как ужаленный.
— Ничего, — сказала она, улыбаясь. — Мне всегда хотелось быть Горовицем. А можно… можно я буду завтра Рихтером?
ДВОРЕЦКИЙ
Как только Джордж Кливер заработал свой первый миллион, он и миссис Кливер переехали из маленького загородного коттеджа в элегантный дом в центре Лондона. За бешеные деньги они наняли французского повара по имени мсье Эстрагон и английского дворецкого по имени Тиббс. С помощью этих двух искусников Кливеры вознамерились подняться по социальной лестнице и начали давать роскошные обеды по несколько раз в неделю.
Но с обедами не заладилось. Не было оживления, беседа не клеилась, не хватало шика. Это при том, что еда была превосходной, а обслуживание безупречным.
— Что, черт возьми, не так с нашими приемами, Тиббс? — спросил мистер Кливер дворецкого. — Почему никто не расслабится, не даст себе воли?
Тиббс склонил голову набок и посмотрел в потолок.
— Надеюсь, сэр, вы не обидитесь, если я позволю себе небольшое замечание.
— Ну?
— Вино, сэр.
— А что вино?
— Мсье Эстрагон, сэр, готовит изысканные блюда. Изысканные блюда требуют изысканного вина. А вы подаете дрянное испанское красное.
— Так почему же, черт тебя дери, ты мне раньше не сказал? — вскричал мистер Кливер. — Я, слава Богу, денег не считаю. Если надо, я дам им лучшее чертово вино в мире! Какое вино лучшее в мире?
— Кларет, сэр, — ответил дворецкий, — Кларет из Бордо: Лафит, Латур, О-Брион, Марго, Мутон- Ротшильд и Шеваль Блан. И только урожайных лет. Это, по моему мнению, 1906, 1914, 1929 и 1945. Шеваль Блан также было прекрасно в 1895 и 1921, а О-Брион — в 1906.
— Купи их все! — сказал мистер Кливер. — Набей чертов погреб до потолка!
— Я попытаюсь, сэр, — ответил дворецкий, — но это очень редкие вина и стоят целое состояние.
— Плевать, сколько они стоят! — сказал мистер Кливер. — Пойди и купи!
Это было проще сказать, чем сделать. Нигде в Англии и во Франции Тиббс не мог найти вина урожая 1895, 1906, 1914 или 1921 годов. Но ему удалось раздобыть кое-что из двадцать девятого и сорок пятого года. Цены на них были астрономические. Они были настолько высоки, что даже мистер Кливер проникся к делу живейшим интересом. А когда дворецкий сказал, что знание вин украшает светского человека, интерес этот скоро перерос в настоящую страсть. Мистер Кливер накупил книг на эту тему и прочел их все от корки до корки. Он также много узнал от самого Тиббса, который, кроме всего прочего, научил его искусству дегустации.
— Сначала, сэр, долго и глубоко вдыхаете запах, опустив нос в бокал, вот так. Затем делаете глоток, слегка приоткрываете губы и втягиваете воздух, чтобы вино забулькало. Смотрите, как я это делаю. Затем полощете его во рту. И наконец глотаете.
В скорое времени мистер Кливер возомнил себя экспертом по винам и, как водится, превратился в жуткого зануду.
— Леди и джентльмены, — объявлял он за ужином, поднимая бокал, — это Марго урожая двадцать девятого года! Величайшего года столетия! Фантастический букет! Запах первоцвета! Особенно обратите внимание на вкус, который остается после вина, и на слабый привкус танина, который дает этот знаменитый вяжущий эффект! Потрясающе, не правда ли?
Гости кивали, делали глоток, бормотали похвалы, и на этом все заканчивалось.
— Что с этими идиотами? — спросил мистер Кливер Тиббса после нескольких таких обедов. — Никто из них не способен оценить хорошее вино?
Дворецкий склонил голову набок и поглядел вверх.
— Думаю, они оценили бы его, сэр, — сказал он, — если бы смогли почувствовать его вкус. А они не могут.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду — не могут?
— Напомню, сэр, это ведь вы приказали мсье Эстрагону щедро приправлять салат уксусом.
— Ну и что? Я люблю уксус.
— Уксус, — сказал дворецкий, — враг вина. Он разрушает вкус. В салат нужно класть чистое оливковое масло и немного лимонного сока. Больше ничего.
— Чушь! — сказал мистер Кливер.
— Как вам будет угодно, сэр.
— Я повторяю, Тиббс: ты несешь чушь. Уксус нисколько не портит мой вкус.
— Вам чрезвычайно повезло, сэр, — прошептал дворецкий, задом выходя из комнаты.
В тот вечер за ужином хозяин поднял на смех дворецкого перед гостями.
— Мистер Тиббс, — сказал он, — пытался доказать мне, что я не буду чувствовать вкус моего вина, если заправлю салат уксусом. Так, Тиббс?
— Да, сэр, — ответил Тиббс с достоинством.
