— Что-то мне не хочется читать его, мисс Хани.
— Пожалуйста, прочитай, — настаивала мисс Хани. — Обещаю тебе, я не буду сердиться.
— Наверно, будете, мисс Хани, потому что мне пришлось назвать вас по имени, чтобы была рифма, и поэтому я не хочу читать его.
— Откуда тебе известно мое имя? — спросила мисс Хани.
— Я слышала, как другая учительница окликнула вас, когда вы заходили в класс, — сказала Матильда. — Она назвала вас Дженни.
— Я настаиваю на том, чтобы ты прочитала это стихотворение, — сказала мисс Хани, улыбаясь, что редко с ней случалось. — Встань и читай.
Матильда неохотно поднялась и очень медленно, волнуясь, прочитала стихотворение о молодой женщине по имени Дженни, которая была такая симпатичная, что не заметить этого было невозможно.
Доброе лицо мисс Хани, бывшее до этого бледным, залилось краской. Она снова улыбнулась; это была улыбка, выражающая истинное удовольствие.
— Ну что ж, спасибо тебе, Матильда, — сказала она, продолжая улыбаться. — Хотя я с тобой и не согласна, но стихотворение действительно очень хорошее. Я должна обязательно его запомнить.
— Хорошее стихотворение. Мне понравилось, — сказала Лэвиндер, сидевшая за партой в третьем ряду.
— И в нем все верно, — сказал маленький мальчик, которого звали Руперт.
— И я так думаю, — подтвердил Найджел.
Весь класс уже проникся симпатией к мисс Хани, хотя внимание в основном она до сих пор уделяла только Матильде.
— Кто научил тебя читать, Матильда? — опросила мисс Хани.
— Я вроде как сама научилась, мисс Хани.
— А ты читала какие-нибудь книги, я имею в виду для детей?
— Я прочитала все детские книги, какие есть в библиотеке, мисс Хани.
— И тебе все прочитанное понравилось?
— Некоторые книги очень, — ответила Матильда, — но некоторые показались мне довольно скучными.
— Скажи, какая книга тебе понравилась.
— „Лев, колдунья и шкаф“, — ответила Матильда. — По-моему, мистер Льюис очень хороший писатель. Но у него один недостаток. В его книгах нет ничего смешного.
— В этом ты права, — согласилась мисс Хани.
— Да и у мистера Толкиена не очень-то много смешного, — сказала Матильда.
— А по-твоему, детские книги обязательно должны быть смешными? — спросила мисс Хани.
— Да, — сказала Матильда. — Дети не такие серьезные, как взрослые, и они любят смеяться.
Мисс Хани была изумлена разумностью этой крошечной девочки.
— А что ты теперь будешь читать, после того, как прочитала все детские книги? — спросила она у Матильды.
— Я читаю другие, — ответила Матильда. — Я беру их в библиотеке. Мисс Фелпс очень добра ко мне. Она помогает мне выбирать книги.
Подавшись вперед, мисс Хани в изумлении смотрела на ребенка. Она совершенно позабыла о том, что в классе есть и другие дети.
— И какие же это книги? — пробормотала она.
— Мне очень нравится Чарльз Диккенс, — сказала Матильда. — Он меня заставляет много смеяться. Особенно мистер Пиквик.
В этот момент прозвенел звонок, известивший об окончании урока.
ТРАНЧБУЛЬ
Мисс Хани вышла из класса и направилась прямо в кабинет директрисы. Она была очень взволнована, ведь у нее в классе оказалась девочка совершенно необычайных способностей. У нее еще не было времени убедиться в том, насколько талантлива эта девочка, но мисс Хани узнала достаточно для того, чтобы сделать вывод — что-то нужно предпринимать, и как можно скорее. Нелепо оставлять такого ребенка учиться в первом классе.
Мисс Хани испытывала страх перед директрисой и обычно старалась держаться от нее подальше, но в ту минуту она была готова встретиться с кем угодно. Она постучала в дверь ненавистного кабинета.
— Войдите! — прогудел низкий голос мисс Транчбуль, внушавший всем страх.
Мисс Хани вошла.
Директором обычно становится тот учитель, который обладает рядом замечательных качеств. Он должен понимать учеников и принимать близко к сердцу их интересы. Он должен быть доброжелателен, справедлив и глубоко заинтересован в том, чтобы дети получили образование. Мисс Транчбуль не обладала ни одним из этих качеств, и оставалось тайной, как она получила эту должность.
Помимо всего прочего, она и женщиной была ужасной. Когда-то она была знаменитой спортсменкой, и глядя на нее, можно было без труда убедиться в этом. У нее была бычья шея, широкие плечи, мускулистые руки и ноги. Она могла согнуть железный прут и разорвать пополам телефонную книгу. Лицо ее не было ни красивым, ни располагающим к тому, чтобы его с удовольствием рассматривать. У нее был квадратный подбородок, губы всегда плотно сжаты, а маленькие глазки излучали высокомерие. Одевалась же она…
Одевалась она, мягко говоря, необыкновенно странно. На ней всегда была коричневая хлопчатобумажная куртка, которую она подпоясывала широким кожаным ремнем. Ремень застегивался на огромную серебряную пряжку. Из-под куртки выступали мощные бедра, заключенные в необычные бриджи из грубой саржи бутылочного цвета. Эти бриджи опускались чуть ниже колена, а дальше она выставляла напоказ зеленые чулки, сквозь которые можно было без помех разглядеть ее икры. На ногах она носила грубые башмаки на плоской подошве и с кожаными ремешками. Короче, она скорее была похожа на вырядившегося в нелепый костюм кровожадного охотника, идущего по следу шотландской борзой, чем на директора приличной школы.
Когда мисс Хани вошла в кабинет, мисс Транчбуль стояла возле огромного письменного стола. Лицо ее выражало нетерпение.
— Да, мисс Хани, — сказала она. — Что вам угодно? Что-то вы сегодня раскраснелись и выглядите взволнованной. Что с вами? Наверно, эти маленькие вонючки стреляли в вас шариками из жеваной бумаги?
— Вовсе нет. Ничего подобного.
— Тогда в чем же дело? Выкладывайте. Я женщина занятая. — С этими словами она налила себе стакан воды из графина, который всегда стоял на ее столе.
— У меня в классе есть девочка, которую зовут Матильда Вормвуд… — начала мисс Хани.
— Это дочь человека, который держит у нас салон по продаже подержанных автомашин, — рявкнула мисс Транчбуль.
Нормально она не умела говорить. Она либо рявкала, либо кричала.
— Замечательный тип этот Вормвуд, — продолжала она. — Я у него как раз вчера была. Он продал мне машину. Почти новую. Только десять тысяч миль прошла. Ее прежняя владелица, пожилая дама, раз в год ее заводила, не чаще. Мне просто повезло. Да, мне понравился Вормвуд. На таких держится наше общество. Он, впрочем, мне говорил, что его дочка скверная девчонка. Просил присматривать за ней. Если, говорит, что плохого случится в школе, наверняка в этом замешана его дочь. Я еще не видела этого его отпрыска, но она от меня не уйдет. Ее отец говорит, что она мерзкий прыщ.
