— Уверена, что не хотел, — сказала мисс Хани. — Родители часто предоставляют опекуну право владеть домом определенный срок, но потом он почти всегда остается за ребенком. То есть переходит в собственность ребенка, когда тот становится взрослым.
— Значит, это ваш дом? — спросила Матильда.
— Завещание моего отца так и не удалось найти, — сказала мисс Хани. — Кажется, кто-то уничтожил его.
— Нетрудно догадаться, кто, — заметила Матильда.
— Нетрудно, — согласилась мисс Хани.
— Но если нет завещания, мисс Хани, то это означает, что дом автоматически должен перейти к вам. Вы ведь ближайшая родственница.
— Да, это так, — сказала мисс Хани. — Но моя тетя раскопала какую-то бумагу, якобы написанную моим отцом, в которой он говорит, что оставляет дом своей свояченице в награду за ее доброту по отношению ко мне. Я уверена, что это подделка. Но никто не может этого доказать.
— А вы сами не пытались это сделать? — спросила Матильда. — Разве вы не могли нанять адвоката и побороться за свои права?
— У меня нет на это денег, — сказала мисс Хани. — К тому же нужно иметь в виду, что моя тетя — фигура в обществе уважаемая. Она обладает большим влиянием.
— Но кто же это? — спросила Матильда.
Мисс Хани замялась в нерешительности. Затем тихо произнесла:
— Мисс Транчбуль.
ИМЕНА
— Мисс Транчбуль? — вскричала Матильда, подскочив со своего места. — Вы хотите сказать, что она ваша тетя? Что она вас воспитывала?
— Да, — ответила мисс Хани.
— Неудивительно, что вы были напуганы! — воскликнула Матильда. — Мы на днях видели, как она схватила девочку за косички и перебросила через забор!
— Ты еще многого не видела, — сказала мисс Хани. — После того как умер мой отец — мне тогда было пять с половиной лет, — она заставляла меня мыться одну. Потом подходила ко мне и, если ей казалось, что я моюсь недостаточно хорошо, опускала мою голову под воду и держала ее там. Однако не заставляй меня вспоминать, что она раньше делала. Это нам никак не поможет.
— Нет, — согласилась Матильда, — не поможет.
— Мы пришли сюда, чтобы поговорить о тебе, — сказала мисс Хани, — а я все это время только и делала, что говорила о себе. Чувствую себя глупо. Меня гораздо больше интересует, как много ты можешь сделать этими своими удивительными глазами.
— Я могу передвигать предметы, — сказала Матильда. — В этом я уже уверена. Могу делать так, чтобы они падали.
— А ты не хочешь, — спросила мисс Хани, — чтобы мы провели эксперимент и выяснили, насколько большие предметы ты можешь заставлять падать?:
— Если вы не против, мисс Хани, то я бы не хотела этого делать, — совершенно неожиданно произнесла Матильда. — Теперь я хочу пойти домой и подумать о том, что произошло сегодня днем.
Мисс Хани тотчас же поднялась.
— Разумеется, — сказала она. — Я и без того тебя слишком долго задержала. Твоя мама будет волноваться.
— Она никогда не волнуется, — улыбнувшись, сказала Матильда. — Но я все равно хочу домой, если вы не возражаете.
— Что ж, идем, — сказала мисс Хани. — Извини, что у меня такой скверный чай.
— Ничего подобного, — сказала Матильда. — Мне он очень понравился.
Они дошли до дома Матильды, не произнеся по дороге ни слова. Мисс Хани чувствовала, что Матильде именно этого и хотелось. Девочка была настолько погружена в свои мысли, что не видела, куда идет, а когда они подошли к дому Матильды, мисс Хани сказала:
— Лучше позабудь все, что я говорила тебе сегодня.
— Не могу вам этою обещать, — сказала Матильда, — но обещаю ни с кем больше об этом не разговаривать, даже с вами.
— Мне кажется, это будет разумно, — заметила мисс Хани.
— Но и не могу обещать, что не буду больше об этом думать, — сказала Матильда. — Я думала об этом всю дорогу от вашего дома, и мне кажется, у меня появилась одна мысль.
— Не думай об этом, — сказала мисс Хани. — Прошу тебя, забудь обо всем.
— Мне бы хотелось задать вам еще три последних вопроса, прежде чем я прекращу говорить на эту тему, — сказала Матильда. — Вы не могли бы ответить на них, мисс Хани?
Мисс Хани улыбнулась. Удивительно, как эта маленькая девочка берет на себя ее проблемы, и притом так решительно.
— Что ж, — сказала она, — это зависит от того, какие будут вопросы.
— Первый вопрос такой, — начала Матильда. — Как мисс Транчбуль называла вашего отца, когда они оба находились дома?
— Я уверена, что она называла его Магнус, — ответила мисс Хани. — Это было его имя.
— А как ваш отец называл мисс Транчбуль?
— Ее зовут Агата, — сказала мисс Хани. — Так он ее и называл.
— И наконец, — продолжала Матильда, — как ваш отец и мисс Транчбуль называли вас, когда вы все были дома?
— Они называли меня Дженни, — ответила мисс Хани.
Матильда тщательно обдумала услышанное.
— Позвольте, я повторю, чтобы вы убедились, что я правильно поняла, — сказала она. — Дома отец был Магнусом, мисс Транчбуль Агатой, а вы — Дженни. Так?
— Все верно, — сказала мисс Хани.
— Спасибо, — сказала Матильда. — Больше я не буду об этом говорить.
«Интересно, что же происходит в голове у этой девочки», — подумала мисс Хани.
— Только смотри, не делай глупостей, — сказала она. Матильда рассмеялась и побежала по тропинке к дому, крича на ходу:
— До свиданья, мисс Хани! Большое вам спасибо за чай!
ТРЕНИРОВКА
В доме, как всегда, никого не было. Отец Матильды еще не вернулся с работы, мать играла в лото, а брат мог быть где угодно. Она прошла прямо в гостиную и выдвинула ящик серванта, в котором, как ей было известно, ее отец держал коробку сигар. Взяв одну сигару, она направилась к себе в спальню, где и заперлась.
«Теперь надо потренироваться, — сказала она про себя. — Будет трудно, но я готова».
В голове у нее рождался замечательный план помощи мисс Хани. Она уже разработала его почти во всех деталях, и теперь все зависело от того, сможет ли она сделать кое-что с помощью своей способности передвигать предметы. Она знала, что сразу у нее это не получится, но была уверена в том, что, потренировавшись и приложив кое-какие усилия, в результате добьется своего. Без сигары тут было не
