Ну, а вдруг они обратно вернутся — что вы им скажете?
— Вернутся? Тоже скажешь, дорогуша, — недоуменно покосилась на неё хозяйка. — Отсюда если кто уехал, назад уже не возвращается.
Она прошла в соседнюю комнату и загремела там стеклянными банками.
— Грибы вот у меня, чесночок, огручики. Настоящие, без китайских консервантов, всё свое. Сейчас покушать сделаю, да мне уж и на работу пора…
Город Сопкинск. Унылые серые улицы, потрескавшийся асфальт, пыльные деревья.
Оставив Валерию отдохнуть после дальней дороги, Игорь покинул их временное пристанище и, несмотря на туманные предостережения тёти Любы, отправился на экскурсию по городу.
Завтра им предстояло каким-то образом найти быстрый и безопасный способ добраться до Ново-Северска, поэтому уже сейчас было бы желательно как минимум сориентироваться, а в идеале — договориться с кем-нибудь насчёт транспорта и проводника.
День начинал клониться к вечеру, а людей на улицах особо не прибывало. Редкие прохожие, которые попадались Игорю на пути, не обращали на него никакого внимания, да и сам он старался быть незаметным — двигался спокойным уверенным шагом, ни на кого не глядя.
Вскоре, пройдя четыре или пять кварталов, он обнаружил, что городские постройки закончились, и по обеим сторонам улицы тянутся лишь невысокие деревянные дома да покосившиеся заборы. Вопреки ожиданиям, Сопкинск оказался совсем небольшим городком.
Слайдер, впрочем, показывал, что автовокзал находится где-то совсем близко. Это запросто могло означать, что информация на мэп-сервере давно устарела, да и сам спутник ловился отсюда через раз, однако Игорь решил убедиться наверняка.
Вскоре он свернул на узкую улочку, которая, судя по навигатору, вела к автовокзалу, и решительно зашагал в сторону приземистого, похожего на павильон, строения.
«Внимание! Собственность совместного предприятия «Монг Тэнчжун». Россия-Китай».
Бывшие когда-то ярко-красными серые поблекшие буквы на проржавевшей крыше этого странного, похожего на гараж, сооружения. Давно развалившиеся кирпичные стены, заросли травы из потрескавшегося асфальта и едва протоптанная тропинка, уходящая в сторону леса — вот и весь «автовокзал».
Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Разумеется, Игорь вовсе не рассчитывал увидеть в этой глуши современный терминал со стоянкой такси на привокзальной площади, но хотя бы дорожный указатель здесь должен был быть!
Развернувшись, он направился было назад в начало улицы, но, сделав несколько шагов, остановился. Ворота во дворе одного из домиков были приоткрыты, а на завалинке сидел пожилой мужчина, который что-то жевал.
— Ну? И чего тебе здесь надо? — абориген был одет в серую брезентовую куртку и неопределенного цвета брюки. Голос его звучал беззлобно, скорее насмешливо. — Заблудился, турист?
— Здравствуйте, — Игорь подошел ближе и, изображая вежливое радушие, спросил:
— Скажите, а что, автовокзал давно не работает?
— Автовокзал? Тоже скажешь, турист…
Человек казался абсолютно невозмутимым. В одной руке он держал кусок хлеба, а в другой — пластиковую банку со сметаной.
— В две тыщи шестом — я тогда второй срок мотал, когда его закрыли. А тебе зачем?
— Ну, как… Интересно же. Неужто не ездит никуда народ?
— Народ… Возле гастронома, на площади — стоянка автобуса. Каждый день с утра — рейс до Братска, билет у водителя купишь. Всё ясно?
— Я про тот автобус знаю, — улыбнулся Игорь. — Сам на нем и приехал…
— А чего ж тебе надо ещё? — пожал плечами туземец. — Других дорог отсюда и нет. Не столица чай. Тайга же кругом.
— Да… А мне говорили, что из Сопкинска можно не только в Братск уехать.
— Это куда же? — прищурился старик. — На тот свет разве что, хе-хе…
Он обмакнул хлеб в сметану, однако откусывать не спешил, словно раздумывая, стоит это делать или нет.
— В Ново-Северск, например, — негромко проговорил Игорь. — Я слышал, есть отсюда дорога.
Человек перестал жевать.
Некоторое время он сидел молча, глядя прямо перед собой, и почти не шевелился.
— Куда? — наконец поднял он глаза на Игоря. — Ты чего сказал, турист? Я слышу плохо.
— Мне бы дорогу туда найти. Если надо, я заплатить готов. Может, подскажете? Ну, или посоветуете чего…
Старик кивнул. Неожиданно резко поднявшись, он взял Игоря за рукав и потянул за собой.
— Зайдем-ка…
Они вошли во двор, человек тотчас прикрыл ворота, и они оказались в узком внутреннем пространстве двора, в нескольких шагах от крыльца.
— Так куда ты собрался, мужичок? — старик продолжал цепко держать Игоря за рукав. — И вообще, кто ты такой? Чего тут ходишь, вынюхиваешь?
— Извините, ради Бога, я только…
— Какой ещё Ново-Северск? Нет здесь, турист, никакого Ново-Северска! И нечего здесь ползать… Дорогу ему показать надо, смотрите-ка!
Он больше не выглядел безобидным. Хищные прищуренные глаза, раздувшиеся ноздри и скривившийся в гримасе рот излучали одновременно и страх, и агрессию.
— Так. Слышь, батя… — Игорь мягко, но решительно оторвал аборигена от своей руки. — Я спросил — ты ответил. А теперь я пойду, а ты оставайся. И орать громко не надо, а то голова болеть будет. Уловил?
— А это что у нас за гости такие нервные? — на крыльце неожиданно возник молодой человек. Худой, как скелет, в одних трусах, абсолютно лысый, и в странных круглых, как у гонщика, очках. — Мы ведь тоже нервничать умеем…
В руке он держал небольшой альпинистский топорик.
— Погоди, Костян, — проговорил пожилой, не отводя взгляда от Игоря. — Разговор тут у нас… Так что, турист, дорогу тебе показать? До Города? Так я могу… Отчего бы не показать…
Он внезапно тяжело задышал и присел на корточки, схватив себя за плечи.
— Ух, сволочь… Опять капли покупать надо… Принеси, Костян.
Парень исчез в доме.
Игорь отступил к воротам и уже взялся за рукоятку засова, как старик поднял голову.
— Две тысячи. Всего две тыщи юаней надо. Это немного, турист. И мы тебя завтра… На мотоцикле. Костян отвезет. До моста. А дальше уж ты сам. Ну, как? Завинтим?
— Чек, — улыбнулся Игорь, услышав знакомое «завинтим», и продолжил на том же тюремном диалекте. — Я в гнилого не хожу, но и за «вёсла» не цепляюсь. Короче… Со мной ещё человечек. Отвезете нас до Ново-Северска, ну или близко к нему — плачу тридцать червонцев. Двинете тухлого — убью обоих. Винт?
— Чек-чек, — кивнул старик. — У меня астма, так что и без тебя, не боись, сдохну не сегодня — завтра. Слышь, а может это… Чаю зайдем ко мне выпьем? С «Соборной», за знакомство…
В дверях показался Костян. Уже без топорика, с портативным баллоном для ингаляций.
— Откати, бродяга, сейчас деда лечить буду, — он оттеснил Игоря и склонился над сидящим на корточках стариком. — Давай, дядь Вить, дыхни жизни.
Одной рукой продолжая опираться на землю, пожилой судорожно ухватился за пластиковый загубник и прижался к нему ртом. Аппарат тотчас загудел, подавая по гофрированной трубе живительную кислородную смесь.
Костян посмотрел на датчик баллона, затем — на больного и удовлетворенно повторил:
— Давай…
— Ладно. Вы тут лечитесь, а я пойду, — Игорь потянул на себя створку ворот. — Во сколько завтра?
— В семь, — оторвался от трубки дядя Витя. — В семь утра приходи, пока спят все. И это…
— Чего?
— «Пятерку» на бензин сейчас давай. Плюс пожрать купим. В дорогу.
— На бензин, говоришь? О'кей, — усмехнулся Игорь. — Держи, молодой.
Вынув из кармана банкноту, он протянул её Костяну.
— Закусите хорошо только. А то с «Соборной», я слышал, с утра — ох, тяжело бывает…
— Иди уже, скиталец, — прохрипел, вновь отрываясь от трубки, пожилой. — Сами как-нибудь начертим… Тебя звать-то как?
— Турист — меня звать, — Игорь махнул на прощанье рукой и неторопливо вышел за ворота. — Турист Петрович. Из Майами. И двери заприте, а то топорик украдут. До завтра, люди добрые.
Уже подходя к дому тёти Любы, Игорь обнаружил, что улыбается. Впервые за много дней он почувствовал, как его настроение наконец-то начинает улучшаться.
17
— Итак, мы продолжаем «Утренний мордобой»!
В нашей программе — новая пара дуэлянтов: известный правозащитник, доктор юридических наук, адвокат Савелий Корягин, и его противник — банкир, председатель Кредитного союза «Народная казна», граф Дмитрий Саблин-Вольский.
Господа, сегодня мы будем осбуждать знаменитый федеральный закон номер триста шестьдесят шесть или, как его окрестил народ, «Закон о долговой яме».
Насколько я знаю, вы, Савелий Филимонович, выступили категорическим противником этого нормативного акта, а также — инициатором подачи Малой челобитной Государю за его отмену…
— Да! Именно так! — растрепанный молодой человек, казалось, только и ждал этого момента. Выхватив из стоявшего на подиуме ящика короткую дубинку, он бросился к барьеру с такой силой, что едва не сбил с ног одну из девушек-секунданток. При этом ограничительная цепь у него за спиной натянулась как струна.
— Подлецы! Подлецы! Мерзавцы! — он несколько раз взмахнул дубинкой над головой, вызывая на бой своего соперника — высокого здоровяка графа, замершего на другой стороне арены. — Вы посмотрите, они же людей в рабство теперь продавать будут! За кредиты, за долги, за векселя! А как же гражданские права, Дима? За просрочку — в рабство? На полгода, на год, на десять!
