Подойди к барьеру, если не трус, объясни народу свою позицию!
— Позицию? — Саблин-Вольский неторопливо вынул из кармана массивный металлический кастет и принялся сосредоточенно надевать его на руку. — Сейчас я объясню тебе позицию, Савелий, горлопан ты базарный… Не ты ли, скажи, подымал в прессе вопрос об отмене «трудового конфиската»? Не ты ли блага народу сулил, когда кредитные союзы возрождали? Ну, а если забыл, так я тебе сейчас напомню…
Он сделал несколько шагов по направлению к барьеру, стараясь не подходить слишком близко к красной черте.
— Вы же, крикуны, сами всегда гарантий просите. По-вашему, любой голодранец на кредит право иметь должен… А банку — что теперь, разориться? Вы же, оппозиция собачья, сначала «поправку о ноль-оферте» провалили, а теперь хотите и вовсе кредитную систему со света сжить? Или, может…
— Гад! Гад проклятый! — Савелий резко бросился на пол и рванулся, пытаясь достать графа дубинкой хотя бы по ноге. — Вот тебе! Мироеды… Сволочи…
Видя, что Саблин отскочил на безопасное расстояние и готовится нанести ответный удар, адвокат поспешно поднялся и пронзительно закричал:
— Люди! Согласно пункту два «Закона о долговой яме», каждый из вас может в любой момент стать «непосредственным обеспечением» по банковскому кредиту, отказавшись от ряда гражданских прав! Таких, как личная свобода и неприкосновенность, а также…
— Добровольно! Добровольно! — перебил его Саблин-Вольский. — Каждый гражданин сам указывает в контракте степень возможного обеспечения! И он вправе вычеркнуть пункт о личных гарантиях…
— Но проценты! — почти визжащим голосом возразил Савелий. — Проценты по «чистому» контракту почти в два раза выше! Ты же сам людей в рабство, гад, толкаешь!
Видя, что граф вновь приближается, адвокат принял выжидательную стойку и поднял дубину над головой.
— Господа дуэлянты! — вмешался ведущий. — Согласно правилам программы, вы не можете находиться в «синей зоне» дольше одной минуты… Наши зрители жаждут крови! К барьеру!»….
— Лера, сделай, пожалуйста, потише. Орут, как в лесу, — Игорь окончательно проснулся и приподнялся на кровати. — И вообще, что это за сумасшествие?
— Реалити-файт, утреннее шоу какое-то, — пожала плечами Валерия, уменьшая громкость телевизора. Она была уже почти одета и приводила в порядок прическу перед старинным потемневшим зеркалом. — Как я ещё могла тебя разбудить?
— На будущее могу подсказать один способ… — он нашарил на полу джинсы. — Кстати, сколько сейчас времени?
— Шесть двадцать. Поднимайся, я ещё планирую позавтракать…
— С добрым утром, гости дорогие! Слышу — не спите… — дверь приоткрылась, и в комнату заглянула тетя Люба, в сером клеенчатом плаще и с большой корзиной в руках. — Ой, а куда это вы собрались? Автобус-то только к обеду придет…
— Так у нас же режим, — не смутилась Лера. — Полседьмого — завтрак, затем прогулка… Здоровый образ жизни, в общем.
— Образ — это хорошо, — хмыкнула хозяйка, — а я вот за рассадой собралась, да на речку… В общем, дверь захлопнете, когда пойдете, а я примерно через час вернусь — переодеться ещё надо перед работой…
Она неожиданно замолчала, словно к чему-то прислушиваясь. Где-то вдалеке прозвучал тихий одиночный звон, похожий на звук колокола.
— Так. Второй уже, — заторопилась тётя Люба. — Ну, всё, пора мне.
Перехватив корзину в левую руку, она перекрестилась и поспешно вышла.
Когда её шаги стихли, Лера подошла к окну и отодвинула штору.
— Солнышко встаёт, хорошо… Ой! Ты только посмотри на это…
— А что там?
Игорь выбрался из-под одеяла и, потягиваясь, приблизился.
— Ого! Куда это они все?
— Понятия не имею.
С высоты пятого этажа было видно, как из подъездов прилегающих домов одна за другой выходят пожилые женщины, одетые все, как и тётя Люба, в серые клеенчатые плащи и с корзинами в руках и, не разговаривая друг с другом, уверенно направляются в сторону центральной улицы.
— Она сказала — какую-то рассаду дают… — пожал плечами Игорь. — Но почему их так много? И почему все — в плащах?
— Ты знаешь, мне как-то не по себе от всего этого, — призналась Лера. — Напоминает сцену из фильма ужасов. Давай, может, уйдем отсюда поскорее?
— И так сейчас уйдем, — усмехнулся Игорь, натягивая футболку. — Только вот думаю я, что место, куда мы стремимся, может запросто оказаться пострашнее и этого городка и этих несчастных старух.
Женщины в плащах, тем временем, покинули свои дворы и вскоре перестали быть видимыми из окна.
Игорь посмотрел на часы. Ровно шесть тридцать.
В этот момент далекий колокол ударил в третий раз.
К домику дяди Вити они прибыли раньше назначенного времени.
Игорь предполагал, что, несмотря на договоренность, ему придется будить своих новых проводников: ни сам дядя Витя, ни его молодой компаньон не внушали ему доверия в отношении пунктуальности. Как, впрочем — и во всех других отношениях.
Однако он ошибся: их ждали. В тот момент, когда до дома оставалось всего несколько шагов, одна из створок у ворот распахнулась, а в проёме возникла фигура Костяна в засаленном комбинезоне цвета хаки.
— Давайте, заходите скорее. Пока эти гниды не очнулись, — он кивнул на соседние домики. — Только и норовят донести, шакалы…
Переведя взгляд на Валерию, он осекся.
— Я не понял, турист… Это что же — и есть твой «второй человек»?
— Ты не по годам догадлив, — пожал плечами Игорь, проходя внутрь. — Или у тебя есть возражения?
— Да у меня-то нету… — Костян закрыл ворота и направился вглубь двора, где располагался покосившийся деревянный сарай, обитый ржавыми стальными листами. — Идёмте, агрегат покажу.
Древний, неопределенного цвета, диковинный мотоцикл с коляской, он напомнил Игорю старинные фильмы о дорожных войнах — «Безумный Макс» и «Стальную цитадель». Массивный, с многочисленными хромированными частями и широким изогнутым рулем — даже в этом сарае, при свете тусклой лампочки, «агрегат» выглядел внушительно и гордо.
— Мотоцикл «Урал» М-67, настоящий ирбитский, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, — негромко, но с трепетом произнес Костян, словно боясь разбудить спящего зверя. — Я его три года назад за канистру спирта выменял. Восстанавливал, правда, долго…
— С бензином что? — покосился на него Игорь.
— Есть. Я ж ещё вчера на комбинат сгонял, взял «десятку» на дорогу… Не боись, доехать хватит.
— Ну, а тебе — как? — обернулся Игорь к девушке. — Нравится?
— Первый раз такой вижу, — почти шепотом ответила Лера. — Красивый…
— Что, явились, туристы? — в дверях возник дядя Витя. — Прошу всех пожаловать в билетную кассу.
Покинув сарай, хозяева и гости, один за другим не спеша поднялись на высокое деревянное крыльцо и вошли в дом.
Вопреки, опять же, ожиданиям Игоря, здесь было довольно светло и чисто, хотя нищета и скудость обстановки сразу же бросалась в глаза.
— Присядем на дорожку, — старик кивнул на широкую скамью возле самодельного деревянного стола. — Надо кое-что обсудить.
— Даже не надейся, — покачал головой Игорь. — Деньги, конечно, я сейчас покажу, но рассчитаюсь только на месте…
— Да я не об этом, — поморщился дядя Витя. — Присядь, говорю. Инструктаж проводить будем. И заметь — бесплатно.
— Да, конечно, вы правы, — улыбнулась ему Лера, опускаясь на скамью. — Нам будет очень интересно вас послушать.
— О'кей, — Игорь аккуратно поставил рюкзак на пол, но сам остался стоять. — Инструктируй, только покороче.
Понимая, что любая информация о Ново-Северске сейчас крайне важна для них и что даже одно слово, которое касается этого города, ценно чуть ли не на вес золота, он знал и другое: ни в коем случае эти люди не должны почувствовать ни его неосведомленности, ни его сомнений. Таковы вечные правила их чересчур сурового мира.
— Покороче? — усмехнулся дед. — А покороче будет так: вас убьют.
— Что? — растерялась Лера. — Как — убьют?
— А если я буду вяло втыкать, то убьют и нас, — дядя Витя перестал улыбаться и посмотрел на Игоря. — Поэтому начнем с главного. Что — в рюкзаке?
— В рюкзаке? Да ничего особенного. Консервы, термос, ну и так, по мелочи…
— Покажи.
— Сам посмотри, — пожал плечами Игорь. — Если в цвет молотишь.
— А ты мне тут не подводи! — зашипел старик. — Нашелся понимающий! Нам хоть в цвет, хоть в черное… Если «руду» везешь или «крокодил», то мы даже за сто червонцев за это не возьмемся… Давай, племяш, нюхни, чего там у них в мешке.
Костян неторопливо приблизился и склонился над рюкзаком.
— Если «кисляк» или «синька», то я за километр учую, — предупредил он, аккуратно, двумя пальцами, развязывая тесьму. — Хоть во что закатай… Так, а что за бутылка тут у тебя такая тяжелая, турист?
— Не бутылка, а термос, — неохотно ответил Игорь. — Хочешь — открой, глотни.
— И глотну, довыделываешься… Хм, да вроде не пахнет ничем, — Костян поднял голову и посмотрел на дядю Витю. — Ты это, старый, тоже сильно-то не перегибай. Люди за помощью к нам, а мы…
— Заткнись-ка уже, помогальник… В общем, так, туристы. Сейчас ты, — дед ткнул пальцем в Игоря, — наденешь мое пальтишко и каску мою нахлобучишь. Типа Костька меня везет. А ты, — он повернулся к Валерии, — возьмешь рюкзак и спрячешься в люльке. Брезентом укроем — не видно будет. Трасса на Ново-Северск давно закрыта, на выезде отсюда — два блокпоста. Поэтому из Сопкинска будете выбираться с другой стороны, по старому шоссе. Затем свернете в
