приветствие поднятием руки. Еще до этого, 16 июля 1945 года, глава государства утвердил основной закон ('Фуэро де лос Эспаньолес'), регулировавший обязанности и права испанцев. Фуэро несколько напоминал Билль о правах в англосаксонских государствах, а также соответствовал и современным программам (требование свободы объединений и собраний, право на образование, труд и социальные гарантии). Закон тем не менее был подвергнут критике, поскольку, подобно прежним уступкам, не ограничивал жесткими рамками полноту личной власти каудильо.
На какое-то мгновение более действенным оказался иной маневр: отвод испанских оккупационных войск из Танжера, осуществленный в конце октября 1945 года. Некоторые органы арабского освобождения считали, что это доставит им определенные осложнения, и прониклись симпатией к Франко лишь тогда, когда лидеры неудавшихся восстаний в Сирии и Алжире бежали в Тетуан и там, к величайшему недовольству французов, стали вести подготовку к новым акциям.
17 апреля 1946 года, по указанию Сталина, представитель коммунистической Польши выступил в Совете Безопасности ООН с резкими обвинениями в адрес Испании: якобы под покровительством Франко еще скрываются 200 000 вооруженных немцев, а также немало ученых из бывшего рейха, которые заняты созданием атомной бомбы. Это утверждение дополнялось заключением комиссии пятерки, которая для его составления привлекла в качестве консультанта премьер-министра испанской эмиграции Хосе Гираля.
После долгих дебатов Генеральная ассамблея ООН, по настоянию коммунистического востока и западных держав, 13 декабря 1946 года вынесла строгий вердикт. Испания впредь подлежала отстранению от всех мероприятий ООН. Одновременно странам - членам ООН было рекомендовано до низвержения режима Франко отозвать из Мадрида свои дипломатические миссии.
По-видимому, считалось, что теперь между Франко и испанским народом возникнет пропасть, подобно той, как однажды в XI веке анафема отделила князя от подданных. Однако каудильо отнюдь не оказался в затруднительном положении. Получив сообщение, он лишь сказал министру, присутствовавшему при этом: 'Всю вторую половину дня я рисовал. Поистине, я нахожу все больше удовольствия в этом занятии'.
Если бы целью Объединенных Наций было повысить престиж режима Франко они не могли бы проголосовать удачнее. В действительности же ООН действовала, не понимая ментальности народа, которого это касалось. Испанцы обычно отзываются о своем государстве и его представителях очень резко, зачастую легкомысленно, однако с горячим возмущением встречают насмешки посторонних на этот счет.
То же самое произошло и в 1946 году. По призыву профсоюзов и молодежных организаций, бывших фронтовиков и пленных 500 000 мадридцев устремились к Паласио де Ориенте, где Франко принимал выражения почитания. Подобное происходило и в других городах. Генерал Кеипо де Льяно, который в 1939 году разорвал отношения с главой государства, в Севилье перед огромными толпами собравшихся с энтузиазмом выступал в защиту своего старого товарища.
При этом каждому разбирающемуся в политике испанцу было ясно, что экономическая стабилизация наступит еще не скоро. В 1947 году Испания не была включена в план Маршалла{99}, а затем и в Европейскую программу восстановления. Для страны, которой все новые инвестиции давались с трудом, после того как СССР лишил ее золотого запаса, где посевные площади в условиях снижения урожайности на 30-65% сократились с 8,29 до 6,53 миллиона гектаров, а поголовье скота составляло всего лишь 27-40% от прежнего уровня, это стало тяжелым ударом.
Испания не находилась в полной изоляции. Многие латиноамериканские страны и арабские государства Ближнего Востока не подчинились решению ООН и оставили свои миссии в Мадриде. Аргентина даже предоставляла режиму Франко под небольшие проценты кредиты, за счет которых приобретались пшеница, кукуруза, растительное масло и мясные консервы. Однако экономическое чудо, к которому стремились Западная и Центральная Европа, останови лось на пиренейской границе.
Тем временем республиканцы из Народного фронта развернули оживленную деятельность. Гираль был не тем человеком, который мог бы объединить все силы. Анархисты оставались в стороне от эмигрантского правительства в Мексике и охотнее опирались на Тулузу, где под руководством Федерики Монсени разворачивали одну пропагандистскую кампанию за другой. Альварес дель Вайо, придерживавшийся сталинистских настроений, был исключен из числа социалистов, а противоречия между Негрином и Прието обострились.
Все ждали совместных действий правого крыла социалистов с либералами, которые избрали своим лидером Дон Хуана. Принц должен был, как и во время войны, потребовать от Франко поста регента и подчеркнуть, что в результате женитьбы он может действовать от имени обеих монархических групп - как альфонсистов, так и карлистов. В конце концов, с помощью реставрации королевства, умеренные республиканцы рассчитывали сами стать у руля.
С одобрения английского министра иностранных дел, они вели секретные переговоры в Лондоне и Париже. Хиль Роблес и Прието, участвовавшие в них, не пришли к единому мнению. Когда о происходящем стало известно Франко, он ловким маневром обошел Дон Хуана: 31 марта 1947 года было официально объявлено, что Испания вскоре вновь станет монархией, но без короля - до тех пор, пока жив нынешний глава государства.
Дон Хуан выступил с резким осуждением режима Франко, и это только повредило монархистам, ибо каудильо нанес жестокий ответный удар. Он развязал в прессе кампанию, неприятную для претендента на престол, конфисковал значительное имущество, принадлежащее династии, и сократил финансовые ассигнования Испанского государства на нужды проживающей в Швейцарии вдовствующей королевы Виктории Евгении.
Кроме того, 7 июня 1947 года был опубликован закон о порядке престолонаследия. Он закреплял предшествовавшее ему решение каудильо и позволял ему в любое время назначать короля или регента, который должен был 'уважать основы и принципы национального движения'. При этом Франко мог исключать из порядка престолонаследия всех лиц королевского рода, у которых отсутствовала 'необходимая способность к правлению' или которые вследствие определенных действий 'лишались своих прав на престолонаследие'.
Закон о порядке престолонаследия Франко вынес на референдум. 'Если настоящее нашей страны находится в моих руках, - публично заявил он, - то я не смогу служить ей и после смерти'. По официальным данным, из 17 178 812 испанцев, имевших право голоса, 15 219 565 пришли к урнам и 14 145 163 заявили о своем согласии с принятым положением (при 722 656 голосах против и 336 592 недействительных бюллетенях).
Средства массовой информации социалистических государств Восточной Европы, где в официальных сообщениях о выборах указывалось, как правило, еще большее число голосов 'за', а также многие западные комментаторы говорили о 'потемкинских деревнях'{100}. Однако большинство иностранных наблюдателей в Испании считало официальные результаты достоверными, хоть и существовали различные мнения относительно побудительных причин и взглядов избирателей.
Возможно, на результатах сказались, кроме вполне понятного желания возврата к стабильному положению, и страх перед новой гражданской войной, и эффект солидаризации, вызванный в конце прошлого года неловкими действиями ООН. Во всяком случае, официальных данных никто не смог опротестовать. Положение Франко укрепилось, как никогда прежде.
В свою очередь, уменьшился деструктивный потенциал испанских эмигрантов. Сочувствие и готовность помочь со стороны стран пребывания стали сомнительными. Республиканцы из Народного фронта не могли по-настоящему приспособиться к изменению международного положения под влиянием холодной войны. Разногласия в среде эмигрантов усиливались. Недееспособный парламент, состоявший приблизительно из 100 депутатов, выбранных в Испании, влачил жалкое существование, так же как и многократно реорганизовывавшееся правительство.
Распадался и фронт антифранкистски настроенных государств - членов ООН. Черчилль первым из влиятельных деятелей заявил о том, что безрассудно постоянно держать Мадрид в изоляции. Французские политики, которые предвидели, что Парижу за его враждебную позицию по отношению к Франко когда- нибудь придется дорого заплатить в Северной Африке, присоединились к мнению британцев. Американская палата представителей большинством голосов проголосовала за распространение плана Маршалла и на Испанию. Преемник Рузвельта, напротив, использовал свое право вето и в 1949 году воспрепятствовал присоединению Испании к НАТО, в который с самого начала входила Португалия, где правил Салазар.
