— Да я уже осмотрела твой прицеп и позволила себе влезть в него и посмотреть, что получится. Невысокая и худенькая женщина там, безусловно, поместилась бы.
— Ты времени даром не теряла, Йенсен, — сказал Викен и едва удержался от того, чтобы не погладить ее по головке. — Приметы человека из подворотни будут опубликованы в средствах массовой информации, если он не объявится сам не позднее чем через пять часов.
43
Аксель слышит телефонный звонок. Он узнает мелодию на телефоне, но у него установлена не такая. Он ищет по всей комнате. Звук все приближается, но он не может понять, откуда тот доносится. Аксель открыл глаза и огляделся в чужой гостиной. Не сразу, но он сообразил, что находится в Ритиной квартире у станции метро «Тосен». И еще несколько секунд прошло, прежде чем ему вспомнилось случившееся. Он сел на кожаный диван. Часы на стене показывали без четверти два.
У него замерзли ноги: носки он выбросил в мусорный контейнер в Софиенбергском парке. Он взял мобильный телефон, включил звук. Список непринятых звонков был длинным. Четыре от Бии, три от Мириам. Он позвонил ей.
— Где ты, Аксель? Почему ты не отвечаешь?
— Мне нужно было поспать несколько часов. Полиция у тебя?
— Они здесь были и расспрашивали меня обо всем, а потом звонили два раза. Двое все еще работают на площадке лестницы перед дверью. И они осматривали квартиру и что-то искали. И во дворе дежурит полицейский. Как бы я хотела проснуться и чтобы все это оказалось просто страшным сном!
— Та, что лежала там, — это твоя соседка?
Он услышал, что Мириам плачет.
— Что ты им сказала?
Она не ответила.
— Ты не сказала, что я у тебя был?
— Нет, Аксель, ну что ты… Но они, когда звонили, спрашивали, не видела ли я мужчину, который утром выходил из подворотни. И описание похоже на тебя.
— А, это разносчик газет, он меня видел.
— Ты должен пойти и поговорить с ними, Аксель. Прямо сейчас.
— Мне сначала надо морально подготовиться.
Он позвонил Бии.
— Аксель, — воскликнула она, — ты хочешь меня в гроб свести?! Ты представляешь себе, сколько раз я тебе звонила?! Рита говорит, что ты заболел, но что она понятия не имеет, где ты. Я уже собралась обзванивать больницы.
— Больницы? Возьми себя в руки, Бия.
— Это ты должен взять себя в руки! — закричала она. — Ты что, не понимаешь, как я волновалась?
Он глубоко вздохнул:
— Послушай меня, Бия, не перебивай. Кое-что случилось. Я не могу тебе пока всего рассказать — расскажу, когда вернусь. Я не болен, слышишь, я
— Но где же ты все-таки?
— У друзей, они мне помогут.
— А ты не мог бы сейчас приехать? — попросила она, голос у нее дрогнул.
— Бреде, — сказал он внезапно, — мне нужно найти Бреде.
— Бреде? А он какое отношение имеет к этому?
— Мне нужно его найти. Потом я вернусь домой.
Бреде пришел ему в голову неожиданно. Не мог же он сказать правду! Пока нельзя. Он снова откинулся на спинку дивана.
Закрыв за собой дверь квартиры Мириам и спускаясь по шаткой лестнице, он вдруг осознал: все это крутится вокруг него. Сначала физиотерапевт в лесу. Потом Сесилия Давидсен, его пациентка, у которой он бывал дома. И теперь эти останки за дверью. И только когда он бродил по Софиенбергскому парку, всплыло в памяти одно воспоминание — Бреде, вопящий: «Когда-нибудь я уничтожу тебя, как ты меня уничтожил!» И сейчас, проспав несколько часов, он все еще был твердо уверен: «Все это крутится вокруг меня и Бреде. Я его предал. Никто, как он, не желает мне зла».
Рита пришла около половины пятого.
— Ты все еще здесь, Аксель? — воскликнула она и радостно, и испуганно.
— Решай сама, верить ли собственным глазам, — ответил он.
Она разделась, сунула ноги в красные тапки с меховой оторочкой и оттащила на кухню три пакета из универсама «Меню». Потом вернулась в гостиную и села в кресло у стола.
— Как там восприняли, что я отменил прием?
— Ну как восприняли? Все же понимают, что и ты тоже можешь заболеть. Но теперь расскажи-ка мне, что же у тебя стряслось.
Он откинулся на спинку дивана, уставился в потолок:
— Мы с тобой сколько времени работаем вместе, Рита?
Она задумалась:
— Да уж, пожалуй, скоро двенадцать лет.
— Как тебе кажется, знаешь ты меня?
— Да уж знаю.
— Ты мне доверяешь?
— Прекрати, Аксель! В свой последний час не многих хотела бы я видеть у своей постели, но вот ты один из этих людей.
Он улыбнулся:
— Надеюсь, твое отношение ко мне не изменится, когда ты услышишь то, что я собираюсь тебе сказать.
Рита разогрела рыбный суп.
— Ты что, Аксель, серьезно так думаешь? — воскликнула она, ставя на стол кастрюльку, из которой поднимался пар. — Не может быть, чтобы человеку пришло в голову убить трех беззащитных женщин только ради того, чтобы навредить тебе.
— А ты, значит, считаешь случайностью, что все убитые имели отношение ко мне?
Она налила супу в тарелку, подвинула к нему.
— Я вообще не знаю, что и думать. Этим пусть полиция занимается.
— Ты права, я с ними поговорю, но не раньше завтрашнего дня.
— Ты что, спятил?
Он не сразу ответил: во рту был суп, он же ничего не ел со вчерашнего дня, с обеда.
— Я поговорю с ними завтра утром. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Сегодня вечером.
Рита покачала головой:
— Думаешь, я не видела, как она с первого дня к тебе липла, студентка-то?
— Да речь вообще не о ней.
Но Рита не поверила:
— Как меня бесят такие вертихвостки!
Аксель отодвинул тарелку в сторону.
— Три человека убиты, Рита. Каким-то непонятным образом в этом замешан я. Давай не будем приплетать к этому Мириам. У тебя не найдется для меня пары носков и карманного фонарика?
