Викен показал на табличку: «Здесь живут Анита и Виктория Эльвестранн».
— Женщина, объявленная в розыск, — подтвердила она.
Викен снова поспешил наверх, он уже справился с собой; одолжив у констебля фонарик, он осмотрел пол вокруг изуродованного тела. Крови натекло немного, — очевидно, убийство было совершено не здесь. Та кровь, что собралась на полу, сочилась из культей ног. В луже крови он увидел четкий отпечаток ступни.
Кто-то разговаривал, поднимаясь по лестнице. Викен узнал голос одного из коллег из технического отдела. Он присел на корточки и осветил фонариком дверь. Широкое углубление в деревянном полотнище, пять глубоких вертикальных борозд.
— Скажи первое, что тебе придет в голову при виде вот этого, Йенсен.
Она подошла к нему и наклонилась поближе.
— Когти, — сказала она, ни минуты не колеблясь. — Следы огромной лапы с когтями.
Мириам Гайзаускас, поджав под себя ноги, сидела на диване. На ней были спортивные брюки и толстый свитер. Она раскачивалась из стороны в сторону и смотрела прямо перед собой.
— Так ты, значит, ничего не слышала, перед тем как попыталась открыть дверь? — повторил Викен.
Она покачала головой.
— Послушай, Мириам, ты позвонила на центральный пост в семнадцать минут шестого. Не могла бы ты нам пояснить, куда это и зачем ты так рано собралась?
Она покосилась на него, потом на Нину. Зрачки у нее были сильно расширены. «Подсела на что или это просто шок?» — подумал Викен.
— Я… рано проснулась. Не спалось. Потом я услышала, что кто-то возится в подворотне, подумала, это пришел почтальон с газетами. Я встала и пошла за газетой.
— И ты не слышала и не видела больше ничего необычного с тех пор, как легла спать около половины двенадцатого, и до тех пор, пока в подворотню не вошел кто-то?
Мириам смотрела в пол.
— Не торопись с ответом, — подбодрил ее Викен, — мы в любом случае вернемся к этому.
— Я никого не видела, ничего не слышала.
Через полчаса инспектор кивнул Нине Йенсен: пора закругляться.
— Мы не знаем еще, кто это там, за дверью, лежит, — сказала Нина, — но мы не можем исключить, что это ваша соседка.
Мириам вздрогнула.
— Это она, — произнесла она еле слышно.
— Вы так думаете?
— Что-то ужасное происходит, я все время это чувствовала.
— Ты ее довольно хорошо знала, как я понял, — сказал Викен. — Я тебя попрошу об одной услуге. Это будет тяжело. Это и для нас тяжело, если это может служить хоть каким-то утешением. И ты можешь отказаться, если ты категорически не в состоянии этого сделать.
Мириам убрала руки с коленей, спустила ноги на пол. Зазвонил ее телефон, лежавший на столе в гостиной. Она взяла его в руку, кинула быстрый взгляд на дисплей и выключила телефон.
— Я попробую, — сказала она. — Я пойду с вами и посмотрю, она ли это.
Нина повела ее на лестницу, а Викен, оставшись один, осмотрелся в квартире. Когда женщины вернулись, Нина уточнила:
— Ты уверена?
— Я узнала татуировку, — пробормотала девушка. — На плече. Изображение обнаженного мужчины.
— У тебя вчера были гости? — спросил Викен.
Мириам не ответила.
— Я вижу, на кухне стоят два бокала из-под красного вина и две бутылки — одна пустая, другая наполовину полная.
— Гостей у меня не было, это я пила вино. Такое у меня настроение в последнее время.
— Иными словами, ты любительница вина, — решил Викен. — А вчера вечером ты много выпила?
Она закрыла глаза:
— Да, перебрала, пожалуй. Я, видимо, просто отрубилась.
Уходя из гостиной, Викен заглянул в спальный альков и приподнял одеяло и два пледа, лежавшие на постели.
42
В час дня во вторник следственная бригада собралась в помещении для совещаний. Группу усилили еще четырьмя оперативниками. Присутствовали начальница сектора Агнес Паянен и старший полицейский юрист Ярле Фрёэн, который формально, хотя на деле никоим образом, руководил ходом расследования. Помещение было разделено раздвижными перегородками, и в той части, где сидели они, не было окон. Воздух уже стал спертым и тяжелым.
Инспектор Викен сообщил о том, что удалось выяснить:
— Результатов анализа ДНК мы сегодня не получим, но мы можем исходить из того, что убитая — это Анита Эльвестранн, тридцати шести лет, которая была объявлена в розыск как исчезнувшая из своей квартиры во второй половине дня воскресенья по заявлению соседки, живущей этажом выше. Та же самая соседка с уверенностью опознала личность убитой.
— А с родными что? — спросила Паянен.
Викен кивнул Арве Нурбакку.
— Родителей нет в живых, — сообщил младший инспектор. — У нее есть сестра, проживающая в Испании, и брат, который работает на нефтепромысле «Гюлльфакс». Они оповещены, но никто из них не сможет приехать сюда в ближайшие дни.
Викен снова взял слово:
— Соседку, кстати, зовут Мириам Гайзаускас, она гражданка Литвы, а в Осло изучает медицину. Мы к ней еще вернемся. А сначала давайте-ка посмотрим на фото, которые нам переслали из Института судебно-медицинской экспертизы. — Он вывел изображение на экран компьютера. — Йенсен и я там были и видели этот кошмар. Так что предупреждаю, впечатления вас ожидают сильные… Но у вас имеется существенное преимущество: фотографии не пахнут.
Сигге Хельгарссон, казалось, собрался уже прокомментировать это замечание, но отшатнулся и промолчал.
Викен растянул фото во весь экран.
— Как собравшиеся сразу же смогут заметить, жертве нанесены характерные повреждения — на лице, затылке и по всей спине.
Щелкая мышью, он продемонстрировал серию снимков изуродованного тела.
— Как вы также можете видеть, эти повреждения схожи с теми, которые мы видели на двух других жертвах убийств в последнее время. А вот здесь то, что осталось от нижней части тела. Обе ноги отделены, прямо под бедренным суставом.
— Жуть какая! — вырвалось у Хельгарссона.
— Именно, Сигге, — бросил Викен, — я именно это и хотел сказать.
Он показал увеличенное фото одной культи.
— Похоже разве на ногу, от которой часть откушена животным?
— Вроде бы она отпилена, — предположил Нурбакк.
— То же самое говорит и доктор Плотерюд. Таким образом, мы имеем дело с преступником, который с
