создало жизнь на Земле такой, какая она есть. Человек уникален еще и тем, что обладает свойствами, позволяющими полностью использовать творческие возможности.
– Речь идет о нашем разуме?
– Да.
– Таким образом, фу кериса – своего рода антенна, снабжающая его создателя информацией и позволяющая ему действовать, – подытожил я.
– Да, но только силой инь, – уточнил Джон.
– Довольно логично. А насколько сильно это воздействие, зависит от фу, верно? Это как компьютерная программа, правда?
– И да и нет. Личность создателя формировалась на протяжении всей его жизни путем взаимодействия сил инь и ян, а теперь это только инь. Она не может развиваться, обманывать или созидать. Я понимаю, о чем ты говоришь, решения создателя отсеиваются посредством фу и сдерживаются тем, что он дух. Вот так.
Дорис посмотрела на Джона:
– Он прав? Когда при создании талисмана пишут нечто, все равно, на санскрите или на китайском, – это что-то вроде программирования?
– Вроде того, – подтвердил Джон. – Это способ запустить процесс. Не есть ли и мы сами результат программирования? Наша голова – что-то вроде компьютера, она считывает внешние данные, так что в детстве происходит ввод информации. Мозг ее обрабатывает, и с годами формируется личность. Действительно, похоже на программирование, разница только в том, что мы живые люди и поддерживаем баланс энергий инь и ян. Керис им не обладает. Создание фу – это в определенном смысле как рождение. Ты вкладываешь часть себя во что-то, и эта антенна будет функционировать на протяжении некоторого времени. – Джон закурил сигарету и откинулся в кресле. – Проблема в том, что многие индонезийцы и малайцы обращаются с фамильными керисами как с предметами культа и не воспринимают их как обычных верных товарищей, которыми те на самом деле являются.
Дорис посмотрела на усмехающегося Хенки. Джон улыбнулся.
– К Хенки это не относится. По правде говоря, сомневаюсь, что керис смог бы выиграть Нобелевскую премию в области физики из-за тех ограничений, о которых я говорил. Самар – образец очень умного кериса. С керисом надо обращаться как с домашним питомцем, заботиться о нем, кормить, но не обожествлять. Это очень серьезная ошибка, от которой я предостерегаю своих учеников. Некоторые люди даже молятся керисам.
К нам снова подбежала Лавли. Джон позволил ей вскочить к нему на колени и начал ее гладить.
– Вот как надо обращаться с керисом или любым другим фу. Вести себя как добрый друг, защитник. Вы можете гладить и ласкать друга, но вряд ли вам придет в голову молиться на него, так ведь? Существует только один Бог, Ему и только Ему человек должен поклоняться.
Нам нечего было добавить к этому утверждению. Пожалуй из всего, к чему я приобщился благодаря Джону, керисы и представление о фу поразили меня больше всего. Дорис тоже была потрясена тем, что услышала и увидела.
Могут ли мифы и легенды, которые создало человечество, быть правдой? Многие вещи вдруг стали мне понятны. Годы академического образования и поиски эзотерической истины перестали противоречить друг другу. Время, которое я провел с Джоном, пронеслось в голове с ураганной скоростью. Я нашел ответы на вопросы, которые задавал себе на протяжении долгих лет.
Я овладел пониманием природы.
Оставалось лишь понять, что с этим знанием делать дальше.
Джон внимательно посмотрел на меня и кивнул. Возможно, на моем лице отразились мысли, мелькавшие в голове. Мы с Дорис встали и немного сумбурно пожелали всем спокойной ночи. Настала пора идти домой.
С того дня я видел сотни керисов. Одни из них обладали величайшими возможностями, другие – более скромными, но у каждого была неповторимая индивидуальность. Этот феномен никогда не перестанет меня поражать. Я завершаю эту главу простым утверждением: я стал свидетелем проявления волшебства керисов. Думаю, остальное неважно.
Глава 10. ПРИРОДА РЕАЛЬНОСТИ
На закате дня на берегу острова Эвиа, что к северу от Афин, я наконец-то достиг паранормального состояния сознания. Я сидел в позе полулотоса, практикуя Второй Уровень. При этом я притягивал ян-ци, посылая ее к дань-тянь и концентрируя с помощью задержек дыхания, как это делают йоги. Внезапно раздалось жужжание, напоминающее звук вертолета или лодочного мотора (я сначала подумал, что и вправду мимо проплывает моторка). Звук становился все громче и громче. Неожиданно небо потемнело: «Господи, у меня удар», – мелькнула мысль. Состояние не было неприятным, скорее оно мне даже нравилось. Какое-то время я сидел так, полностью сознавая все, что происходит, пока не испугался и не отпустил ци обратно.
Мир вернулся на место, а я вернулся к реальности, испытав минутное головокружение. Я чувствовал себя полным сил, а вовсе не ослабевшим, это не было ударом. Я хотел закончить комплекс упражнений, который начал, и опять направил ци вниз. Возник тот же звук. На этот раз я был осмотрителен, прервал процесс, а затем еще раз возобновил его. Третья попытка привела к тому же результату. Это было уже слишком. На дрожащих ногах я поднялся и направился к ожидавшей меня Дорис. Она была рассержена.
– Ты сказал, что уйдешь минут на двадцать, – упрекнула она.
– Да, я был, то есть, я подумал... Я сильно опоздал? – Я запнулся. «Куда подевалось время?» – подумал я. При занятиях йогой у меня обычно уходила на упражнение минута. Я собирался сделать двадцать упражнений перед ужином в местной таверне.
– О чем ты говоришь? Я прождала тебя целых сорок пять минут! А последние двадцать минут ты даже не шевельнулся ни разу. Я уже начала волноваться.
Я был потрясен. Выходит, я задержал дыхание на двадцать минут или больше и полностью потерял ощущение времени. Я сразу позвонил Джону.
– Поздравляю, – сказал он.
– Что это значит? С чем вы меня поздравляете?
– Хороший опыт. Значит, ты здорово продвигаешься на Втором Уровне.
– Так и должно было случиться?
– Конечно.
– А что означал жужжащий звук? Один мой друг сказал, что это вращалось колесо чакры даньтянь.
Джон рассмеялся:
– Правда? Ты трансформировал свое знание в даньтянь, вот и все.
И все? В трактовке Джона чудо внезапно превратилось в нечто обыденное и вполне понятное. Как мог я принести эти знания в западный мир, не рискуя быть высмеянным и осужденным? Каким путем идти? И как сдержать мои собственные амбиции и надежды? «Все это не случайно», – пронеслось у меня в голове.
Как вы помните, Ляо-шифу взял с моего Учителя обет никогда публично не демонстрировать силу и не использовать ее в корыстных и недобрых целях. Когда в мае 1996 года Джон разрешил мне сделать книгу и фильм о нем, он советовался со своим Учителем, умершем более тридцати четырех лет назад и вознесшимся в 1992 году. Чтобы установить с ним контакт, Джон более десяти дней постился и погрузился в глубокую медитацию. Ляо-шифу поведал ему, что он может осуществить задуманное, – время настало, человечество готово к новому знанию. Он также предупредил Джона, что мы с ним понесем карму нашего решения. Если мы сможем объяснить человечеству преимущества медитации по системам цигун и нэйгун, на нас снизойдет благословение. Если идея провалится, и мы породим очередного Франкенштейна, то карма будет очень плохая.
Когда только я задумывал написать книгу о Джоне Чане, я сразу же испытал потребность опереться в работе на научный авторитет. Мне было известно об условиях, которые поставил Джону его Учитель: любая публичная демонстрация в лабораторных условиях запрещалась. План, с помощью которого я собирался преодолеть это препятствие, был прост. Джон имел право исцелять людей, страдающих тяжкими недугами. Электрогенез, который он при этом применял, был бы достаточно убедительным методом для всякого практикующего врача. Мой замысел состоял в том, чтобы найти какого- нибудь известного больного и организовать его лечение у Джона, затем, при удачном стечении обстоятельств, уговорить этого человека поддержать нас. Тогда Джон мог бы проявить свои способности, и мы сняли бы его на пленку в момент демонстрации этих сверхсвойств перед учениками – дипломированными специалистами (таких у Джона было несколько). Это сработает, если найдется подходящий человек. Я потратил немало времени, присматриваясь к людям и налаживая контакты с известными учеными. Дважды уже на последней стадии, после телефонного разговора кандидатов с Джоном, дело срывалось – вероятно, ученые приходили к выводу, что Динамо Джек простой мошенник.
После безуспешных многомесячных поисков в ноябре 1997 года я вернулся в Индонезию, где встретил Андреаса и Хандоко. Чан-шифу продолжал утверждать, что публичная демонстрация категорически исключается. Хоть мы получили разрешение Учителя написать о нем книгу и снять фильм, он все равно был связан обещанием, данным Ляо-шифу. В ходе совместных обсуждений Андреас предложил привлечь к делу Лоренса Блэра[26]– режиссера, который уже наблюдал способности нашего Учителя, и как автора «Огненного кольца», благодаря которому состоялось наше знакомство с Джоном. Идея нам понравилась. На следующее утро я сел в самолет, улетающий в Бали, и отправился на поиски Блэра.
Лоренс Блэр и Джон не общались уже десять лет. Джон был зол на Блэра, так как считал, что тот его обманул. По мнению Джона, цель «Огненного кольца» состояла в том, чтобы документально засвидетельствовать его способности, но ни в коем случае не использовать это в
