культуры, а о том пути, по которому история привела этот тип к восточному вопросу. Итак, если бы мы вовсе откинули последнюю главу 'России и Европы', эта книга сохранила бы всю свою целость и весь свой вес. Но автор, к соблазну наших западников, решился заговорить о будущем, захотел вполне выразить свою любовь и веру. При этом он очень хорошо знал, что делает. Он называет это дело 'гадательным' и 'крайне трудным' (стр. 515) и даже вовсе отвергает возможность полной характеристики новой культуры.
'Неверующие в самобытность славянской культуры возражают против нее вопросом: 'В чем же именно будет состоять эта новая цивилизация, каков будет характер ее науки, ее искусства, ее гражданского и общественного строя?' 'В такой форме,- замечает Н. Я. Данилевский,- требование это нелепо, ибо удовлетворительный ответ на него сделал бы самое развитие этой цивилизации совершенно излишним' (стр. 514, 515).
Он берется поэтому отвечать лишь 'в общих чертах', да и тут принимает меры, как бы 'не впасть в совершенно бессодержательные мечтания' (стр. 515). И наконец, когда он, посредством остроумных соображений, дошел до формулы, что славянский тип, может быть, будет четырехосновным, он заключает свои рассуждения так:
'Осуществится ли эта надежда, зависит вполне от воспитательного влияния готовящихся событий, разумеемых под общим именем восточного вопроса, который составляет узел и жизненный центр будущих судеб Славянства' (стр. 556).
Неужели это не точно и не ясно? Не так ли мы предвещаем молодому даровитому юноше великую будущность, если события, которые ему встретятся, не помешают ему и если сам он встретит эти события как следует, воспримет от них надлежащее воспитательное влияние?
По строгости мысли, по правильности в постановке вопросов, по точности, с которою выражено каждое положение и определен относительный вес каждого положения,- я нахожу Н. Я. Данилевского безупречным, удивительным, твердым и ясным, как кристалл, и не могу не жалеть, что этого не видят его ученые противники.
Они, очевидно, чем-то ослеплены. Слушая иного из наших западников, можно подумать, что говорит не наш соотечественник, а какой-нибудь немец в глубине Германии, которого с детства вместо буки пугали донским казаком и которому Россия является в мифическом образе неодолимого могущества и самого глухого варварства. Не следует ли нам статьна совершенно другую точку зрения? Почему это мы за Европу боимся, а за Россию у нас нет ни малейшего страха? Когда Данилевский говорил о грядущей борьбе между двумя типами, то он именно разумел, что Европа пойдет нашествием еще более грозным и единодушным. Возьмите дело с этой стороны. Перед взорами Данилевского в будущем миллионы европейцев с их удивительными ружьями и пушками двигались на равнины Славянства; давнишний Drang nach Osten[8]* действовал, наконец, с полною силою и заливал эти равнины огнем и кровью. Он видел в будущем, что его любезным славянам предстоят такие испытания, такие погромы, перед которыми ничто Бородинская битва и Севастопольский погром. И он взывал к мужеству, к единодушию, к твердой вере в себя, и он надеялся, что если мы будем так же уметь жертвовать собою, как жертвовали до сих пор, то мы выдержим и отразим этот напор Европы, что мы отстоим себя, а если отстоим, то, значит, и зацветем новой жизнью.
Спрашивается, где же тут незаконная гордыня и несбыточные притязания? Противники Н. Я. Данилевского, очевидно, вовсе его не понимают, они никак не могут стать на его точку зрения, а все сбиваются на давнишние ходячие понятия об истории. Против таких недоразумений одно средство - нужно прилежнее читать 'Россию и Европу', нужно отказаться от пренебрежения к этой бесподобной книге (...)
1889
Примечания к Приложению
[1] * Приложение включает три статьи Н. Н. Страхова, две последние в сокращении.
Н. Н. Страхов. О книге Н. Я. Данилевского 'Россия и Европа'
Опубликовано в 'Известиях С.-Петербургского Славянского благотворительного общества', 1886, No 12. Основу текста статьи составляет рецензия Н. Н. Страхова, напечатанная в журнале 'Заря' (1871, No 3) в связи с выходом первого отдельного издания труда Данилевского.
[2] С.-Петербургское Славянское благотворительное общество возникло в 1877 г. одновременно с объявлением войны Турции на базе петербургского отдела Славянского благотворительного комитета, образованного по инициативе В. И. Ламанского в 1868 г. Оказывало материальную и иную поддержку славянам (преимущественно болгарам и сербам); стремилось к развитию духовных связей России с другими славянскими странами.
[3] Речь идет о центральном положении гегелевской философии истории, которое разделялось большинством историков XIX в. Выдвигая понятие мирового духа, Гегель обосновывал связность, единство и всемирность исторического развития человечества. С другой стороны, мировой дух, по Гегелю, воплощается не во всех народах, а только в так наз. всемирно-исторических; носителем мирового духа в новое время ученый считал германский мир (germanisches Welt).
[4] Н. Н. Страхов. Наша культура и всемирное единство.
Впервые издавалась в 'Русском вестнике', 1888, No б. Публикуемая в настоящей книге в виде фрагментов работа является ответом на статью В. С. Соловьева 'Россия и Европа' ('Вестник Европы', 1888, No 2, 4; перепечатано в его брошюре 'Национальный вопрос в России'). Откликом на возникшую полемику явилось письмо под названием 'Владимир Соловьев против Данилевского', направленное из Оптиной пустыни известным русским публицистом и литературным критиком К. Н. Леонтьевым в редакцию петербургского журнала 'Гражданин'. 'Замечательный человек этот (Данилевский.- С. В.) скончался, не доживши не только до заслуженной им славы, но и до справедливой оценки большинством своих русских сограждан',- писал К. Н. Леонтьев. 'Только один серьезный голос Н. Н. Страхова одиноко и мужественно звучал в его пользу с самого начала появления книги 'Россия и Европа'. Осуждая позицию Вл. Соловьева, К. Н. Леонтьев делал вывод, что '...г. Страхов гораздо правее его в своей оценке замечательных трудов Данилевского' (Собрание сочинений К. Леонтьева: В 9 т. Спб., 1913. Т. 7, с. 291, 292-293.
[5] * Здесь и далее ссылки на страницы приведены Н. Н. Страховым по 3-му изданию книги (1888).- Примеч. сост.
[6] * Противоречие в определении (лат.).
[7] Н. Н. Страхов. 'Последний ответ г. Вл. Соловьеву'
Опубликовано впервые в журнале 'Русский вестник', 1889, No 2. В настоящем издании печатается в сокращении.
Статья является ответом на очередное печатное выступление В. С. Соловьева против труда Н. Я. Данилевского (Соловьев В. С. О грехах и болезнях Вестник Европы, 1889, No 1).
[8] * Натиск на Восток (нем.).
КОММЕНТАРИИ
Н. Я. Данилевский завершил работу над 'Россией и Европой' в начале 1868 г. При опубликовании рукописи он столкнулся со значительными трудностями. '...Ни один из тогдашних журналов,- писал впоследствии Н. Н. Страхов, друг и издатель Н. Я. Данилевского,- не согласился бы принять сочинения, писанного в таком духе, как 'Россия и Европа'. Поэтому была сделана только попытка найти место в 'Журнале Министерства народного просвещения', хотя в таком случае на внимание публики рассчитывать уже не приходилось'. По словам Н. Н. Страхова, Н. Я. Данилевскому помог счастливый случай: '...как раз в это время ревностный любитель литературы В. В. Кашпирев решил издавать новый ежемесячный журнал 'Зарю' и звал меня в сотрудники. Николай Яковлевич очень радовался этому случаю; с первой же книжки 'Зари' 1869 года стали появляться в ней последовательные главы 'России и Европы', и в течение года вся
