146 часов. Путевой отчет
Ощущается некоторое волнение.
Хотя, собственно, чего волноваться-то. Сесть в поезд, поехать, доехать, приехать. Обычное дело. Чего волноваться-то.
И тем не менее.
Все-таки, 146 часов — это довольно много. Не вообще 146 часов, а в поезде, 146 часов подряд, сплошняком.
Все-таки, 9288 километров — это довольно много.
Ну ничего, ничего. Ничего.
Как-нибудь.
Люди ведь как-то ездят, и ничего.
Ладно, посмотрим.
На маршрутке до Выхино, на метро до Комсомольской, Ярославский вокзал, фирменный поезд № 2 «Россия» Москва — Владивосток, вагон 12, место 21, отправление в 21.25, до отправления поезда номер два Москва — Владивосток остается пять минут, просим пассажиров занять свои места, провожающих выйти из вагонов.
Поехали.
Первая ночь
Москва III, Маленковская, Яуза, Северянин, Лосиноостровская, Лось, родные московские станции и платформы, после Мытищ поезд уходит на Монинскую ветку, Подлипки-Дачные, Щелково, Монино, Фрязево и далее на восток.
Непосредственные соседи — супружеская пара среднего возраста с уклоном в старший возраст.
Килька в томате и плавленый сырок у соседей. Рассуждение соседа о картошечке «Роллтон».
Разрезание соседкой плавленого сырка на ломтики. Кусочек хлеба типа «рижского».
Обсуждение соседями вопросов еды. Сейчас поешь сыр, а картошечку завтра.
Обсуждение другими соседями особенностей прохождения пограничного контроля на украинской границе (станция Казачья Лопань).
Обсуждение другими соседями вопросов трудовой эмиграции в Италию.
В таком возрасте, говорит один из других соседей, надо сидеть дома и вязать носки.
Обсуждение другими соседями Януковича и экономической ситуации в Донбассе.
Обсуждение другими соседями достоинств и недостатков российских городов. Для одного из участников разговора единственный критерий оценки города — ведется ли там масштабное строительство. Воронеж — хороший город, большое там строительство ведется. А Уфа — никакая. Никакого там строительства.
Этот же пассажир рассказывает о своих высокопоставленных родственниках советских времен. Секретари обкомов, директора, генералы, секретари горкомов.
Леса Московской области, если так можно выразиться, тонут в вечернем тумане.
Сломался вакуумный биотуалет. Потому что в него что-то бросили. В биотуалет не должно попадать ничего, кроме мочи и испражнений. В туалет попало что-то постороннее, чуждое туалету, и теперь туалет чинят.
Межвагонные двери открываются путем нажимания кнопочки.
Собаки! — тихо говорит один из других соседей неизвестно о ком.
Туалет починили. Теперь он снова готов к приему мочи и испражнений.
Подъезжание к Владимиру. Высокие современные дома на возвышенности.
Ярко освещенный белый храм на возвышенности.
Что-то белое и круглое, непонятно что, ярко освещенное, на возвышенности.
Ярко освещенные Успенский и Дмитриевский соборы, на возвышенности.
Подъезжание к платформе станции Владимир.
На платформе стоит кучка жизнерадостных монголоидов.
Стояние поезда на станции Владимир.
В вагон вошла пожилая пассажирка. Теперь, значит, пожилая пассажирка поедет из Владимира в какой-то другой город. В Пермь, или в Екатеринбург, или в Омск, или в Усолье-Сибирское, или в Биробиджан, или в Уссурийск, или, допустим, во Владивосток.
На параллельном пути остановился пассажирский поезд.
Три молодых человека и девушка вышли на платформу и перебрасываются тарелкой-фрисби. Движения перебрасывающихся тарелкой-фрисби молодых людей и девушки отточены, они, похоже, виртуозы этой игры, может быть, они и вовсе профессионалы и зарабатывают перебрасыванием тарелки- фрисби колоссальные деньги.
Мимо тарелочников-фрисбистов проходит группа жизнерадостных монголоидов, и тарелка-фрисби едва не попадает в голову одного из жизнерадостных монголоидов.
После чего тарелочники-фрисбисты покидают платформу.
Вокзал станции Владимир огромный, современный, белокаменный.
Отъезжание от станции Владимир.
Небольшой состав, составленный из цистерн, взобрался на сортировочную горку и приготовился скатиться вниз.
Проезжание Боголюбово. В темноте проносятся слабо освещенные церковные строения.
Храпение соседа, похрапывание соседки, дружный коллективный сон пассажиров вагона.
Подъезжание к Нижнему Новгороду. Промышленные окраины Нижнего Новгорода. Гигантские емкости с какими-то, наверное, горючими веществами.
Небо впереди, по ходу движения поезда, ощутимо краснеет.
На параллельном пути стоят две пожарные цистерны.
Стояние поезда на станции Нижний Новгород.
На путях тихо дремлют неподвижные электрички.
В вагон вошел парень с чемоданом. И снова тишина, вернее, не тишина, а грохот коллективного храпа.
Трогание поезда, набирание скорости, мост, Волга, храп.
Первый день
Пробуждение, выглядывание в окно — там Арматурный завод.
Обычные средне-русские леса, изредка перемежаемые обычными средне-русскими полями. Промелькнула серая деревенька и небольшая станция с корявыми коричневыми товарными вагонами на путях.
Пробуждение соседей и других соседей. Обсуждение другими соседями обстоятельств гибели самолета Боинг-737 авиакомпании «Аэрофлот-Норд» в Перми. Говорят, что террористы. Может, и террористы, кто знает. А повесили все на пилота. У нас всегда стрелочник виноват.
Прибытие на станцию Киров. Вагон покинуло некоторое количество людей. В вагон вошел парень с огромным мешком.
За время стоянки на станции Киров за окном не происходит ничего интересного.
