миски, а потом крутился вокруг ног Марины, заглядывая ей в глаза и тихо мурлыча.
Когда Марина вернулась в комнату, на мониторе появились сразу несколько сообщений. Сначала Алхимик спросил:
— Любишь сказки?
Не дождавшись ответа, он написал:
— Ты здесь?
А потом еще дважды добавил «ау».
Марина села в кресло, улыбнулась и написала:
— Я здесь.
— Куда пропала? Я скучал:) — написал Алхимик. Марина на секунду задумалась и неожиданно для себя написала:
— Курить ходила.
— Ты куришь? — спросил Алхимик.
— Да, — ответила Марина. — А ты нет?
— Курю. Просто первый раз вижу курящую Василису:)).
Марина ответила смайликом.
— А тебя правда так зовут? — спросил Алхимик.
— Ну… Здесь — да, — написала Марина.
— Понятно, — ответил Алхимик.
— А ты почему Алхимик? — спросила Марина.
— Хм… — напечатал Алхимик.
— ?
— Ну просто когда регистрировался, ничего не мог придумать. А по телевизору в это время передача шла, называлась «Алхимия слова». Вот я оттуда и взял.
— Понятно, — написала Марина. — А я сейчас книжку читаю, она «Алхимик» называется…
— Ха, — написал Алхимик, — Пабло Куэльо?
— Ага, — ответила Марина.
— Колумбийский маг?:)
— Бразильский, — написала Марина и отхлебнула кофе.
— Точно.
— Читал?
— Нет, слышал только. Интересно?
— Ну. Нормально.
— Понятно. А здесь давно?
— Вообще или сегодня?
— Ну и так и так.
— Вообще два месяца. А сегодня с десяти сижу. А ты?
— Да я неделю назад только подключился.
— А я тебя не видела раньше.
— Странно. Но теперь-то видишь?
Марина улыбнулась.
— Теперь вижу, — написала она.
Будильник показывал половину второго. В квартире было совсем тихо, за окном по-прежнему ползал туман. Из открытой форточки тянуло сыростью. Марина поняла, что спать ляжет не скоро.
Ноль
В электричку попадал солнечный свет двойной фильтрации. Сначала лучи разрезались ветвями деревьев, выстроившихся вдоль железнодорожного полотна, а потом цедились сквозь грязные оконные стекла. Оказавшись в вагоне, тощие желтые пятна принимались скакать по спинкам скамеек, отчего казалось, что и немногие пассажиры, и их нехитрый багаж, и сами скамейки дергаются, словно толпа на танцполе, поливаемом пулеметными очередями стробоскопа. Андрей нечасто ходил в клубы, но его заторможенный похмельем мозг родил только такое несложное сравнение.
Наступила суббота. Это был тот самый главный день, прожить который надо максимально бесцельно, чтобы в следующие шесть суток не было мучительно больно за неудавшуюся юность. Андрею такое удавалось далеко не всегда, но сегодня он, похоже, оказался на верном пути — пригородный электропоезд вез его в пугающую свежесть далекого подмосковного поля, на котором, если верить Внучку, росли грибы. Андрей, конечно, не раз слышал о них, но никогда не видел, не собирал и не ел. Он даже, по странному стечению обстоятельств, на двадцать втором году жизни не мог похвастаться конопляным опытом. Впрочем, у него все еще было впереди.
— Однако, — сказал Олег, по своей привычке без лишних предисловий продолжая оборванный давно разговор, — вряд ли такой поступок можно считать простым актом кражи с целью приобретения недоступного имущества.
Андрей улыбнулся. На скамейке напротив них сидела девушка. Она вошла в поезд не на вокзале, а на одной из небольших станций, там, куда еще можно добраться на метро. Как раз перед ее приходом Никита и Внучок ушли в тамбур. Никиту сильно тошнило, а Внучок ехал без билета, поэтому в вагоне они чувствовали себя неуютно. Сев на нагретую их задницами скамейку (Андрей еще подумал, что если девушка и заметила необычную теплоту сиденья, то, вероятно, списала ее на действие солнечных лучей), она достала из рюкзака книжку с изображением неприятного узкоглазого мужчины на обложке и стала читать. Андрей успел заметить, что автор книжки носит емкую японскую фамилию Мураками.
В общем, было ясно, что сообщение Олега адресовано не только Андрею, но и их безымянной спутнице. Суббота настоятельно требовала женского внимания.
— Ну, — сказал Андрей, пошевелив в воздухе пальцами, — в целом с этим высказыванием нельзя не согласиться.
— Ясное дело, — сказал Олег. — Основная наша цель состоит не в получении имущества, которым в данном случае оказалась банка с энергетическим напитком «Ред Булл». Кстати, совсем неплохим…
— Неплохим, — сказал Андрей.
— …а в получении адреналина, который выделяют железы внутренней секреции в минуты опасности.
— Безусловно, — сказал Андрей. — Однако не преувеличиваем ли мы…
В этот момент двери, отделявшие вагон от тамбура, с шумом распахнулись. Андрей повернулся — он испугался, что Никита и Внучок решили вернуться в вагон. Но, к счастью, это оказался просто пригородный коммивояжер. Он быстро осмотрел присутствующих. Их было человек десять. По сильному испитому лицу коммивояжера скользнула улыбка, отражавшая бесконечную усталость от жизни. Он поставил на свободную скамейку большую спортивную сумку и достал из нее пачку обложек для документов и пучок гелевых ручек. Дирижерским жестом разведя руки в стороны, коммивояжер зачитал короткую эмоциональную речь.
— Всем счастливого пути! — повесив в конце послания это оскорбительное пожелание, он подхватил сумку и быстро пошел в следующий вагон, не глядя по сторонам.
— Так вот, — сказал Андрей. — Не преувеличиваем ли мы масштаб опасности, которой подвергаемся? Учитывая стоимость похищаемого?
Девушка улыбнулась. Андрей отметил про себя эту реакцию. Она, вероятно, была бы более благосклонной, если бы до девушки не долетали волны перегара. Впрочем, могло быть и наоборот.
— Это, несомненно, ключевой вопрос, — сказал Олег. — И ответ на него не так прост, как кажется. К сожалению, опасность действительно пропорциональна цене товара. Если ты крадешь банку за пятьдесят рублей, ты рискуешь, скорее всего, получасом унизительного допроса и, возможно, парой сторублевых
