— Каким образом? — спросил Андрей.
— Ну как же, — сказал Олег. — Чувство страха притупляется?
— Да, — сказал Андрей.
— Ну вот, — сказал Олег.
— Понятно, — сказал Андрей.
— Так что там с принципом? — спросил Олег.
Андрей помолчал, потом улыбнулся:
— Ну как. Диалектика твоя любимая.
— Да?
— Да. — Андрей снова закурил.
— Поясни, — сказал Олег. Навалившись на стол, он ослабил некоторые лицевые мышцы, так, что на лице его появилось выражение, соответствующее граммам пятистам — шестистам. — Поясни.
— Поясню, — сказал Андрей. Он сначала хотел поддержать Олега, но потом отказался от этой идеи. Рядом с мастером его попытка все равно смотрелась бы жалко. — Поясню. Суть в чем?
— В чем? — спросил Олег.
— В том, чтобы постоянно пытаться идти против течения, — сказал Андрей. — Постоянно.
— Ну, — сказал Олег, уставившись в стол. — Постоянно.
— Так вот, — сказал Андрей. — Если меня тошнит от людей, сидящих вечером в пятницу в баре и обсуждающих работу, то по принципу максимального адреналина я должен хотя бы раз сделать то же самое.
— Сделал? — спросил Олег, поднимая голову.
— Сделал, — сказал Андрей.
— И вставило? — спросил Олег.
— Ну вообще-то нет, — сказал Андрей.
— И че ты тогда мне тут втираешь? — спросил Олег.
Андрей не понял, была ли это очередная киноцитата или нет.
— Да я не втираю, — сказал Андрей. — Это ты нервный какой-то сегодня.
— Фигня. — Олег откинулся на спинку стула и посмотрел по сторонам. — Сделать надо что- нибудь.
— Только что же сделали, — сказал Андрей.
— Да блин, — сказал Олег. — Оттуда шубу можно унести, и слова никто не скажет. Сделали! Ничего мы не сделали.
— Не понравилось, что ли? — спросил Андрей.
— Да не знаю, — сказал Олег, закурив и посмотрев на стол. — Не особо.
— Привыкание, наверное, — сказал Андрей.
— Толерантность, типа, — сказал Олег.
— Типа.
— Может быть, — сказал Олег. — Надо переходить на более сильные возбудители. Двигаться, так сказать, дальше.
— Ну так я принцип затем и придумал, — сказал Андрей.
— А принцип твой вульгарный, — сказал Олег, — Стихийный и не соответствующий истинно пролетарскому духу.
— А что, должен соответствовать? — спросил Андрей.
— Должен, — сказал Олег.
— Ну ладно, — сказал Андрей. — Должен так должен. И чем же он не соответствует?
— Да всем, — сказал Олег.
— Понятно, — сказал Андрей, улыбнувшись. — По-моему, у тебя просто недопой.
Олег несколько секунд молча смотрел на Андрея. Поднимавшаяся от сигареты струйка дыма, задетая сквозняком, делила его лицо почти ровно пополам, от правого угла подбородка до левого угла лба.
— Вот-вот, — сказал Олег. — Весь твой адреналин сводится к бухлу.
После этого он поднял руку, и к ним подошла официантка. Совсем молодая, лет семнадцати- восемнадцати, светловолосая, чем-то похожая на Василису. Андрей старался на нее не смотреть.
— Принесите, пожалуйста, еще водки, — сказал Олег.
— Сколько? — спросила официантка.
— А сколько можно? — спросил Олег.
Официантка хихикнула.
— Давайте еще четыре, — сказал Олег.
— Хорошо, — сказала официантка. — Все?
— Да.
Она взяла со стола четыре опустевшие рюмки и наполнившуюся пепельницу и уже собралась уходить, когда Олег сказал:
— И лимончика еще.
— Хорошо, — сказала официантка.
Через секунду они снова остались тет-а-тет. Между ними был осиротевший стол, ровный, как донская степь.
— Хорошее место, — сказал Олег.
— Ну, — сказал Андрей. — Сам такой.
— Какой? — спросил Олег. — Пью?
— И пьешь, — сказал Андрей. — И говоришь.
— Что говорю? — спросил Олег.
— Хорошее место, — сказал Андрей. — Это то же самое, что обсуждать работу.
Олег улыбнулся.
— Да по твоему принципу можно до таких вещей дойти, — сказал он.
— До каких? — спросил Андрей.
— До любых, — сказал Олег. — Говна пожрать не хочешь, например?
Андрей поморщился.
— Неужели не хочешь? — спросил Олег.
— Хорош, — сказал Андрей. Чтобы унять тошноту, он закурил, надеясь, что официантка скоро принесет свежую пепельницу. — Я блевану.
— Ну вот, — сказал Олег. — Потому что непролетарский у тебя принцип. А все непролетарские принципы в конце концов вызывают тошноту.
— Сильно сказано.
— Еще бы, — сказал Олег.
— Чего это тебя на пролетарские принципы потянуло? — спросил Андрей.
— Да так, — сказал Олег. — Пока ты с Васькой своей тусовался, я Ленина читал.
— С какого? — спросил Андрей.
— Интересно стало, — сказал Олег. — Его же никто сейчас не читает. А я вот почитал.
— То есть действовал по моему непролетарскому принципу, — сказал Андрей. — Пусть и неосознанно.
— Да какая разница, — сказал Олег.
Возле стола снова появилась официантка. Андрей совершенно не ожидал ее прибытия и даже слегка вздрогнул. Он понял, что полностью отключился от внешнего мира, и подумал, что именно так себя чувствуют люди, регулярно посещающие бары, — наверное, поэтому они любят в них ходить. Мысль эта, в сочетании с замечанием Олега по поводу обсуждения работы, расстроила. Андрей молча взял одну рюмку, стукнул ее об другую прежде, чем пальцы Олега успели коснуться стекла, выпил, закусил лимоном и закурил. То же самое сделал и Олег.
— Да уж, — сказал он, выпустив табачный дым через нос. — Трубы-то горят у тебя.
— Горят, — сказал Андрей.
— Вижу, — сказал Олег.
