Уже не так много времени осталось.
Троллейбус Б, Садовое кольцо, Павелецкий вокзал, Таганка, мост через Яузу, Курский вокзал.
По переходу через Садовое кольцо, во двор огромного сталинского дома, двухэтажное здание медицинского центра. Звонок Павлу. Подожди на улице, я сейчас выйду.
Привет, привет. Ну, показывай, что там у тебя.
Изучение снимков на просвет. Долгая пауза.
Ну вообще.
Это вообще пипец.
Пипец, пипец.
Да.
Что, совсем пипец?
Ну, если бы я тебя не видел в относительном порядке, если бы я не видел, что ты в принципе нормально ходишь и все такое, я бы сказал однозначно – в стационар! И лежать, лежать в стационаре.
Вот, смотри, это вот фактически позвоночная грыжа. Позвонки уже начали срастаться между собой. Это нормальный процесс для такого случая. Когда они срастутся, в этом месте больше никаких защемлений не будет.
Делать ничего не надо. В смысле, ни в коем случае никакого хирургического вмешательства. Мануалку – ни в коем случае. Организм сам приспосабливается к ситуации. Только терапевтические меры. Если опять заболит – а наверняка опять заболит, – принимать диклофенак. Лучше не ортофен, им можно желудок себе испортить. Как можно меньше сидеть, как можно больше находиться в горизонтальном положении, или хотя бы в вертикальном, но не в сидячем. Полезно периодически висеть на турнике. Лучше всего – поехать на Мертвое море и лежать в нем целыми днями. В результате уничтожения Содома и Гоморры Мертвое море насытилось очень полезными веществами, они особенно полезны как раз для опорно-двигательного аппарата, организм сам всосет через поры из Мертвого моря все необходимые вещества. Так что это лучше всего. А вообще – ничего, хотя, конечно, пипец, пипец, вообще пипец. Но ничего. Ходишь ведь. Значит, все не так уж плохо. Спасибо тебе огромное, да не за что, обращайся, если что, да, обязательно, спасибо тебе огромное, ну давай, пока, пока, удачи, не болей, постараюсь, ну давай, пока, пока, пока.
То, что не требуется хирургическое вмешательство и мануалка – это хорошо. Очень хорошо.
По переходу через Садовое кольцо, торгово-развлекательный центр «Атриум», супермаркет «Седьмой континент», приобретение некоторого количества так называемых продуктов и белого сухого вина, «тачка», до Казанского, сто пятьдесят, поехали, Казанский вокзал, поезд-экспресс «Спутник», Выхино, Косино, автобус 808, Кожухово.
Дома.
Выпивание некоторого количества белого сухого вина, закусывание белого сухого вина некоторым количеством так называемых продуктов, приобретенных в супермаркете «Седьмой континент», принятие горизонтального положения, особенно полезного при проблемах с позвоночником, сон.
Праздность, горизонтальное положение, сон.
Написание текстов о региональных подразделениях компании, обеспечивающей работников газовой отрасли полноценным питанием.
Строились новые склады и холодильники, вместо вагончиков-времянок появились современные уютные столовые и магазины.
8 холодильников, 4 крупных овощехранилища, 32 склада, квасильный, кондитерский, безалкогольный цеха, пивзавод, мясоперерабатывающий комплекс, 2 коптильных цеха.
Газовики благодарны поварам и продавцам за качество работы и за их душевное тепло, неизменную приветливость, с которой они обслуживают покупателей.
Горизонтальное положение, сон.
Встреча с Джеффом в кафе на Пушкинской. Из разговора следует, что пребывание в Нью-Йорке должно начаться 12 сентября и закончиться 22 сентября.
Небольшое интервью для одного небольшого средства не очень массовой информации.
Почему у тебя такие пассивные, замороженные персонажи?
Вся литература переполнена активно действующими персонажами с активной жизненной позицией. Из соображений равновесия и мировой гармонии надо предоставить место на страницах литературы и вот таким полузамороженным лунатичным полуотморозкам.
В советское время главным напитком русских литераторов был портвейн. А сейчас?
Водка. Просто водка. И пиво.
Встреча на «Водном стадионе» с Александром и несколькими другими знакомыми и незнакомыми с целью совершения прогулки по району Лихоборы.
Пешком по Головинскому шоссе, мимо Головинского кладбища, мимо Головинских прудов.
Периодически – остановки, коллективное отхлебывание, коллективное закусывание.
Углубление в какие-то совсем дебри.
Два дома, стоящих параллельно друг другу, пятиэтажных, кирпичных, постройки примерно рубежа прошлого и позапрошлого веков. Один дом полностью заброшен, половина другого тоже заброшена, а в другой половине живут. На скамеечке около подъезда сидят женщины. Во дворе стоит несколько легковых и грузовых машин. Вокруг домов – буйство неорганизованных зеленых насаждений.
Онежская улица, Пакгаузное шоссе. Вдалеке виднеется сгоревшее несколько лет назад здание локомотивного депо Лихоборы.
Проникновение в глубь кажущейся заброшенной территории, все сооружения которой имеют адрес: Пакгаузное шоссе, 1а. Заросли деревьев, бывшие рабочие казармы. Раньше здесь жили рабочие локомотивного депо Лихоборы и других служб одноименной железнодорожной станции.
Можно войти в казарму. Почему бы и не войти в казарму. Да, надо войти в казарму и посмотреть, что там.
Довольно чистая комната, голая, но работающая лампочка под потолком, пустой чистый стол, пара стульев, некое подобие серванта с многочисленными пластиковыми бутылками, наполненными водой, разнокалиберными чашками и стаканами.
Предложение посидеть здесь, за этим столом.
Нет, нет. Нет, нет, нет, не надо здесь сидеть, не надо, пошли, пошли, нет, нет, нет.
Продвижение в глубь территории, имеющей общий адрес: Пакгаузное шоссе, 1а. Заброшенная дорога между свисающими деревьями, пологий поворот. На заброшенной дороге стоит черный сверкающий «Мерседес» с включенными фарами. Остановиться и пойти назад было бы, наверное, неправильно. Вокруг, за деревьями, какие-то приземистые строения дикого вида. Продвижение дальше, вглубь. На небольшой площадке рядом с заброшенной дорогой стоит автомобиль «ВАЗ-21093», двери его открыты. В автомобиле сидят люди, из салона доносятся приглушенные звуки Радио «Шансон». Продвижение еще немного вглубь, надо идти отсюда, пошли, пошли, возвращаемся, возвращаемся.
Автомобиль «ВАЗ-21093» стоит на том же месте в том же положении. «Мерседеса» нет.
Пакгаузное шоссе. Темнеет. Станция Лихоборы. Крупнейшая станция Московской окружной дороги. На путях стоит длинный грузовой состав, на других – отдельные вагоны и группы вагонов. На противоположной стороне, за ветвящимися путями – станционное здание. Надо туда. Можно обойти состав, а можно перелезть через специальные площадки вагонов с лесенками. Лучше обойти. Обход состава, пересечение пути непосредственно перед локомотивом. Через несколько мгновений раздается гудок и состав трогается. Платформа, как на пассажирской станции, хотя странно, зачем здесь платформа, здесь же не ходят пассажирские поезда, зачем она, непонятно, может быть, просто для красоты? Платформа идеально ровная и чистая, может быть, это часть подготовки к запуску здесь пассажирского движения, о котором говорят уже многие годы, это было бы очень полезно и удобно, в станционном здании горят окна, работают люди, здравствуйте, не подскажете, как бы нам выбраться на проезд Черепановых, тут везде сплошной забор, а вы, вообще, как сюда попали, здесь нельзя, сюда нельзя, да мы с другой стороны, нам бы на проезд Черепановых, идите вон туда до конца платформы, там будет щель, увидите, но вообще сюда нельзя, нельзя, сюда ходить нельзя, спасибо, спасибо, большое спасибо.
Проезд Черепановых, окончание прогулки.
Поездка в гости к Александру, ночевка дома у Александра, раннее утро, район «Академической», тихое
