это минимум, на что рассчитывает «Авангард».
— Три с половиной?! — возмутился Островой. — А почему собственно не четыре? То, что я беру на себя задолжность, к которой в сущности не имею никакого отношения, не значит, что я буду оплачивать все что ни попадя. Три миллиона — это, по— моему, вполне приемлемая цифра. В крайнем случае, согласен покрыть ваши прямые расходы. Но — и все. Не забывайте, я вовсе не обязан оплачивать чужие долги.
— И это правильно, — неожиданно согласился Коломнин. — Никто не должен платить за других. Тем более из соображений чести.
Он посмоковал озадаченное молчание.
— Забудем о несчастных трех миллионах, — беззаботно предложил он, заметив впрочем, как живо переглянулись недоумевающие собеседники. — То древняя, покрытая мхом история. За эти деньги мы купили у АМО право требования к их проворовавшемуся президенту, то бишь к человеку чести господину Островому, который в свое время украл из банка…
— Я бы попросил выбирать выражения, — огрызнулся Островой. — Суда надо мной не было, так что…
— Опять ваша правда, — суда не было. Пока, — Коломнин учтиво поклонился. — Потому будем говорить высоким штилем. Деньги эти в сумме девять миллионов долларов господин Островой попросту стибрил, свистнул, увел, — выбирайте любой глагол по вкусу, — у своих акционеров, ему доверившихся. А поскольку истцом отныне выступает банк «Авангард», вот они-то, эти девять миллионов, и есть предмет нашего разговора. Так-то-с!
Да вы, часом, не сбрендили? — поразился Островой. Совершенно очумелым выглядел и Янко. — Чтоб я вам за здорово живешь отдал целое состояние.
— Не ваше, между прочим, состояние, — напомнил Коломнин.
— А вот это как раз не ваша забота. Ишь губы раскатали на чужие «бабки». Да я лучше в тюрьму сяду, чем на такое «кидалово» соглашусь.
— Это-то как раз запросто, — Коломнин вытащил и положил подле себя мобильный телефон, а рядышком — небольшой листочек, привлекший общее внимание. — Это телефон местного бюро интерпола. Вы, гражданин Островой, как будто значитесь в международном розыске. Гарантирую массу удовольствий. Через час вас возьмут, да еще с фальшивым паспортом на кармане. Так что полагаю не позже, чем через пару дней у вас появится классный шанс переместиться в Москву, в отель «Бутырка». Так сказать, осуществляются мечты!
— Это же!.. — Островой вскочил. Губы его конвульсивно подрагивали. — Это не по-джентльменски. Мне были обещаны гарантии.
— И кем же?
— Президентом вашего банка.
— Так чего ж молчали? Это совсем другой разговор, — Коломнин превратился в саму любезность. — Давайте сюда.
— Что давайте?
— Гарантию, конечно. Я должен убедиться.
— Но это были устные договоренности — от имени президента, — Островой требовательно поглядел на смешавшегося Янко.
— Извините, Василий Юрьевич, — пришел в себя тот, — но нам с Сергей Викторовичем необходимо переговорить.
Он подошел к Коломнину и требовательно потянул его к окну.
— Что еще? — Коломнин неохотно подчинился.
— Вы просто губите процесс! — горячий шепот Янко наверняка доносился до противоположного угла комнаты. — Отобрать все! Вы не даете ему поля для маневра. Кто ж на это согласится? Рупь за два, он действительно лучше предпочтет в тюрьму! Я бы на его месте — точно предпочел.
— Вот как? — заинтересовался Коломнин.
— Да вы понимаете, чем это кончится? Банк по вашей, извините, милости попросту не получит денег. Как, полагаете, на это посмотрит президент?
— У меня был с ним разговор перед отъездом. Президенту нужен результат, то есть деньги. А методы — это мое дело.
— Но, учитывая чрезвычайность ситуации, я… вынужден немедленно связаться с Дашевским.
— В самом деле? — Коломнин с любопытством приостановился. — Вы что же, намерены втянуть президента крупного российского банка в переговоры с международным преступником? Окститесь, Янко! Да и что собираетесь сказать? Вы уверили его, что три миллиона — предел желаний. А я собираюсь доказать, что предел этот — все девять. И полагаете, Дашевский будет возражать?…
Коломнин нетерпеливо освободился от цепкой руки, помимо воли владельца сжавшей его локоть. Вернулся к подрагивающему должнику.
— Так что надумал, Островой?
— Здесь и думать нечего. Я полагал, что доверяюсь порядочным людям. И оказался заложником…
— Брось пылить! Порядочные люди! Джентльмены! Ты-то тут причем? Ты обычный кидала. И им по гроб жизни останешься. Только сегодня ты вляпался. И потому выбор простой…
— Тогда сдавайте! — Островой прихлопнул изящной ладонью журнальный столик, так что по застекленной поверхности поползла паутина. — Ничего! Выживают и в русской тюрьме. Только вы у меня во чего теперь получите! Я вас с этим иском два года мурыжил. И, будьте покойны, еще лет на пять хватит. Не хотите по-доброму. Так вот вам мой максимум — четыре миллиона. И ни гроша сверху!
Он гордо откинулся, сцепив на груди побелевшие пальцы.
— Я же предупреждал! — подбежал Янко. — Отойдемте еще!.. Сергей Викторович! Нельзя так зажимать в угол. Дай ему вздохнуть. Ты и так невозможное сделал. Да за четыре лимона Дашевский тебя всего обсосет. Аж по гланды. О девяти никто и не думает. Ну, предположим даже фантастический вариант, — выбьешь их. Но дальше-то? Получишь жалкую премию тысяч в пятьдесят. Твоего ли масштаба деньги? А этот, я уверен, выложит тебе лично с поллимона. Улавливаешь? И все будут довольны. Давай я сам все порешаю. А ты как бы в стороне. У тебя что, в самом деле личных проблем не существует?
Под прищуренным взглядом несколько сбился:
— Не о себе. О тебе хлопочу. Это ведь бизнес.
— Очень уж русский бизнес.
— Гляди. Будет ли еще когда такая возможность деньжат влегкую срубить?
— Надеюсь, нет. А теперь отойди в сторону и — чтоб больше не дергался! — потребовал Коломнин. — А тебе, Островой, отвечу так. Выживают и в российских тюрьмах — то правда. Только для этого большие деньги нужны и приличные связи. Связи ты все профукал. Потому что всех, кого мог, кинул. Знаешь, сколько в уголовном деле потерпевших? И все люди небедные. Уж они найдут способы тебя покарать. Да и с нашим иском не так все сумрачно. Ты ведь затягивал, потому что услуги адвокатов с «левых» счетов щедро оплачивал. Я думаю, там тоже немало наворованного. Но из Бутырки управлять зарубежным счетом тебе будет проблемно, я так рассуждаю. А, стало быть, адвокаты твои разбегутся. И процесс быстренько пойдет к завершению. Улавливаешь логику?
Островой все улавливал: в пронизывающе злом взгляде его углядел Коломнин надломленность.
— Так что, звонить?
— Совсем за глотку схватили! — прохрипел, вскакивая, Островой. — Давайте хоть на пяти, на шести даже сойдемся. Жить-то я на что-то должен!
— Но-но-но! Только без плача Ярославны на Путивле. На жизнь ты как раз нажировал.
— Хоть семь! Для чего-то я сюда приехал.
— Вот за этим ты приехал! — Коломнин достал из портфеля и помахал пачкой документов. — За собственной свободой. И это ее цена. Девять! Или — звоню.
— Тогда звони! — отчаянно выкрикнул Островой. Но рука Коломнина столь стремительно метнулась к телефону, что он понял — это не блеф. Странный банковский безопасник на самом деле только и ждет повода, чтобы сдать его Интерполу.
— Ладно, ладно! — быстро произнес он. — Согласен! Он развернулся к Янко, все это время пытавшегося привлечь его внимание, с чувством рубанул ладонью по сгибу другой руки:
