Сегодня весь день было жарко, поэтому его предложение показалось ей весьма заманчивым.
— Обещаешь, что не будешь смотреть?
Лукас демонстративно повернулся к ней спиной.
Глубоко вздохнув, она осмотрелась по сторонам. Кроме них здесь никого нет, из дома их не видно. Ее белье персикового цвета вполне может сойти за бикини.
— Ладно, — сказала Девин, развязывая шнурки кроссовок. — Я иду. — Быстро избавившись от футболки и шорт, она нырнула в бассейн.
Сначала прохладная вода обожгла ей кожу, но затем подарила ей ощущение блаженства.
— Хорошо? — послышался голос Лукаса, и она, убрав с лица волосы, увидела в другом конце бассейна его темный силуэт.
— Очень, — призналась она и поплыла в его сторону.
— Девин? — позвал он ее.
— Да? — Остановившись в нескольких футах от него, она схватилась одной рукой за бортик.
— Нам с тобой нужно кое о чем поговорить.
— Что? — осторожно спросила она, надеясь, что их разговор не будет иметь отношение к их недавнему поцелую или купанию в темноте.
Его серьезное выражение лица сказало ей, что ему сейчас не до флирта.
К своему большому удивлению, она испытала некоторое разочарование.
— Это касается Стива.
Девин насторожилась.
— Мы с Байроном разгадали его новую тактику.
— Что у него на уме?
— Он хочет лишить Амелию наследства.
— Каким образом?
— Он нашел слабое место в завещании и пытается доказать, что у Амелии нет никаких прав на десять процентов «Пасифик роботикс». Если он сможет доказать, что брак Конрада и Моники был фиктивным…
— Он действительно был фиктивным, — сказала Девин.
Лукас скрестил руки на груди:
— Не был. Но речь сейчас не об этом, а о том, что ты можешь непреднамеренно ему помочь.
— Непреднамеренно? Если он собирается доказать, что их брак был фиктивным, я ему сознательно в этом помогу.
Приблизившись к ней на шаг, Лукас слегка наклонил голову набок:
— Ты не можешь этого сделать, Девин.
— Я не собираюсь лгать, Лукас.
— Я не прошу тебя лгать.
— Конрад не любил Монику.
— Он любил ее. Я знал его лучше, чем ты.
— А я знала свою сестру.
Девин бессонными ночами утешала Монику, когда ту предал Конрад. Он причинил ее сестре сильную боль, и она не собиралась об этом забывать.
— Амелия полноправная наследница моего дедушки, — сказал Лукас. — Ради памяти Конрада, Моники и дедушки мы с тобой должны защитить ее интересы. — Его плечи напряглись, в глазах появился стальной блеск. — Это означает, что нам нужно перестать враждовать друг с другом.
— Мы не враждуем. — По крайней мере, сейчас.
— Я имею в виду дело об опеке. Нам нужно его прекратить.
Девин понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов. Когда до нее дошло, что он имел в виду, ее сердце учащенно забилось.
— Это твой способ убедить меня отказаться от права опеки?
Его глаза сузились.
— Нет.
— Стив действительно что-то нашел в завещании?
— Девин…
— Я тебе не верю.
— Я не лгу, — твердо сказал Лукас. — Он кое-что нашел. Если мы с тобой будем продолжать бороться в суде, Амелия проиграет. Если ты подтвердишь, что брак Моники и Конрада был фиктивным, Стив победит.
— Я не собираюсь отказываться от права опеки. — Она направилась к лестнице. — Разговор окончен.
Лукас схватил ее за руку:
— Я не прошу тебя отказаться от права опеки, Девин. Я прошу тебя дать мне немного времени ради Амелии.
Она вырвалась, но не смогла ничего поделать с покалыванием кожи в том месте, где Лукас к ней прикоснулся.
— Ты до сих пор ничего не сделал ради Амелии.
— Ты не знаешь наверняка.
— Знаю. — Она изо всех сил старалась игнорировать его близость, но у нее плохо получалось.
— Ты даже слушать меня не захочешь.
— Я уже достаточно тебя наслушалась. В последнее время я только и делаю, что слушаю тебя. Оправдываю тебя за недостатком улик снова и снова…
— Ха!
— И принимаю глупые решения.
Он подошел к ней вплотную и прижался своими бедрами к ее.
— Думаешь, я этого не делаю? Когда дело касается тебя, я принимаю самые глупые на свете решения.
Ее кожа начала гореть, соски затвердели, в низу живота вспыхнул огонь желания.
— Лукас… — прошептала она.
Он начал медленно наклоняться к ней, и она задержала дыхание, ожидая, когда его губы коснутся ее губ.
Намокший персиковый бюстгальтер Девин просвечивал в воде, и вид ее затвердевших сосков мешал Лукасу здраво мыслить.
Ее щеки раскраснелись, полные губы приоткрылись. Лукас едва удержался от того, чтобы не поцеловать их. Вместо этого его рука скользнула вверх по ее руке, плечу, плавному изгибу шеи.
Ее зрачки расширились, дыхание стало прерывистым. Он знал, что играет с огнем.
Затем его пальцы легли ей на затылок, зарылись в ее волосы, и он еще ближе привлек ее к себе.
— Я не могу тебе доверять, — сказала Девин, но наклонила лицо под углом, удобным для поцелуя.
— Я знаю, — мягко ответил он.
— А ты не можешь доверять мне. Нам не следует… — Ее слова выражали одно, а тело — совсем другое.
— Это я тоже знаю, — честно ответил Лукас, наклонился и нежно коснулся губами ее губ. Его поцелуй был скорее вопросом, нежели утверждением. Если она хочет пойти на попятную, пусть сделает это сейчас.
Девин не отстранилась. Ее пальцы принялись поглаживать его грудь, отчего его желание усилилось.
— Снова безвыходное положение, — пробормотала Девин.
— Зато приятное.
Положив руку ей на ягодицы, он плотнее прижал ее бедра к своим и снова поцеловал ее. Ее руки обвили его шею, мягкая грудь прижалась к его груди. Их разделяло всего несколько полосок мокрой ткани,
