М. Марти развивает эту мысль и далее:
«Возможно, некоторые думают, что такой «летний» тип духовного состояния человека на самом деле зависит не столько от Духа, сколько от характера личности, ее социального положения и доходов, общепринятых вокруг правил и приличий. Не каждый верующий способен с легкостью включиться в бешеный темп западного христианства с его притонами и прихлопами и с бьющей через край энергией. Подобный стиль вероисповедания может быть привычен и естествен для определенных групп людей, обитающих в той или иной местности или занимающих то или иное положение. Но должен ли он быть обязателен для всех и каждого? А что делать сдержанному или скованному верующему? Что, ему нет места в этом царствии тепла и света — и лишь но той причине, что по характеру это спокойный, благопристойный и уравновешенный человек?».[63]
Я привожу здесь столь длинную цитату из Мартина Марти, потому что мне кажется: точнее не скажешь. «Должен ли он (стиль вероисповедания), быть обязателен для всех и каждого?» — вопрошает М. Марти. Мы обманываем сами себя, если думаем, что манера выражения нашей веры в Бога едина или должна быть единой для всех людей. Это не так. Для некоторых спеть «О благодать» со смиренным чувством благодарности является столь же ярким восхвалением Бога, как для других — «Этот день сотворил Господь» с рукоплесканиями и пританцовыванием. Заявлять же, что одно из этих проявлений есть хвала, а другое ею не является или наоборот, значит показать свое неглубокое понимание, что такое хвала вообще.
Так должен ли этот стиль быть одинаковым у всех верующих? К чьему образу мы должны стремиться — ко Христову или к образу окружающих нас людей? Благодать Божия вовсе не лишает нас наших национальных и индивидуальных особенностей. Спасение Господне не лишает нас человеческих особенностей. Мы — во Христе, но сохраняем при этом собственную индивидуальность. Наше тело, паша неповторимая индивидуальность очень важны для Бога, ибо именно тела Он воскресит в день оный. Сейчас на небесах Господь обладает тем, чего не имел до Своего земного воплощения, — телом. В сем теле Он был прославлен и воскрешен, и в нем же Он теперь ходатайствует о нас пред Богом Отцом. И Тот Самый Иисус в том самом теле вернется на землю, чтобы забрать нас с Собой.
Мне кажется, что многие «летние» христиане скрывают у себя в груди «зимние» сердца. Они отрицают реальную действительность и называют это верой. Но они никогда не признаются в этом, иначе им грозит исключение из рядов «Сообщества восторженных».
Страдание и молчание
В некоторых ветвях христианства считается, что молчание есть достойный ответ на страдания. Однако молчание зачастую лишь усугубляет сгустившийся мрак. Как мы уже отмечали ранее в рассказе об Иове, страдание отчуждает человека от мира. Он чувствует себя отвергнутым Богом и забытым людьми. Храня молчание, сгибаясь под грузом бед и несчастий, человек делает себя еще более одиноким.
Священное Писание, впрочем, никак не приветствует молчание, но и не запрещает говорение. Мы можем поучиться и у Иова, и у Иеремии, и у Давида, не творя уже об Иисусе, Который воскликнул на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! Для чет Ты Меня оставил?», тому, что мы вправе выплескивать наружу боль пашей души. Это для нас чрезвычайно важно. Иногда единственный способ пережить эту боль — высказать ее вслух.
Пока я находился во тьме, я узнал одну очень ценную вещь, которая дала мне свободу. Нет ничего страшного в том, чтобы рассказывать Богу о том, что творится в вашей душе. Более того, Он и так уже все знает. Вы не откроете Ему ничего нового. Я не припомню ни одного случая, чтобы я своими словами удивил или шокировал Его. Я ни разу не слышал, чтобы в ответ на чью–либо исповедь Господь сказал бы: «Ну надо же, о тебе бы Я такого никак не подумал!».
Бог сокровенный
Израилю постоянно приходилось биться над проблемой Божьего присутствия и Божьего отсутствия. В одно мгновение Господь мог быть необычайно близким и могущественным, но спустя лишь миг оказывался далеким и сокрытым от людей. Народ же страстно желал ощущать Его постоянную близость, и неотъемлемой частью их веры была уверенность в том, что с ними их Бог. Однако еще пророк Исайя творил: «Истинно Ты — Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель» (Ис. 45:15).
«На Израиль постоянно падала жестокая кара: испытывать на себе «сокровенность» Бога. Противоречие между их религиозными представлениями и реалиями жизни вновь и вновь приводило их к размышлениям на эту тему».[65]
Но самое удивительное и поучительное во всем этом то что, когда израильтяне переносили свое Священное писание на бумагу, они не отрицали этих противоречий и не пытались их ретушировать. Это особенно поражает, когда читаешь псалмы, полные страданий, жалоб и недовольства. Почему их просто– напросто не выбросили из Библии? Если вы хотите, чтобы ваша религия выглядела привлекательно, не лучше ли было бы опустить эти удручающие слова.
Комментируя псалом 87, Вальтер Брюгеманн вопрошает: «Что этот псалом, вообще, делает в пашей Библии?».[66] Он там потому, поясняет В. Брюгеманн далее, что такова жизнь, а эти произведения были призваны отражать жизнь такой, как она есть, а не избирательно. Как я
