Каспер посмотрел на Филиппа и дружеским тоном сказал:
– Между нами, Филипп. Мы оба выдохлись. Не принимай это близко к сердцу. Такое в Голливуде часто случается. Сценаристы – такая уж порода – быстро выдыхаются. Как говорит Марти Лески: «Ты всегда можешь сменить сценариста». Знаешь ли ты, сколько сценаристов я поменял, работая над «Свечами за ленчем»?
– Нет, не знаю, и меня это не волнует.
Каспер вернулся к своему креслу и надел брюки.
– Я жду ответа, Каспер.
Каспер нервно протянул руку, взял горсть орешков из вазочки на кофейном столике и начал забрасывать их в рот по несколько штук сразу.
– Меня разочаровали интервью, которые ты брал у наркоманов. Я не уловил смысл, э, почему эти парни, э, с такой одержимостью гоняются за распространителями наркотиков. Наркотики, не мне тебе об этом говорить, разрушают самый цвет нации.
– Над кем ты подшучиваешь, Каспер?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты увернулся от наказания за то, что тебя поймали с десятью фунтами кокаина, прибегнув к помощи продажных адвокатов и влиятельных друзей, таких, как гангстер Арни Цвиллман, чтобы надавить на судью Кварца, который снял с тебя обвинение в обмен на то, что ты сделаешь фильм о наркотиках. И все это время ты принимал наркотики. Я ведь могу сообщить об этом кому следует, Каспер, и, не мне тебе говорить, как здорово это распишут в газетах твоего профсоюза.
– Я не принимаю наркотики, – сказал Каспер с возмущением. – Признаю, в прошлом я несколько раз пробовал наркотики, но со дня ареста даже не прикасался к наркотикам. Что касается моего ареста, так это была судебная ошибка, всем это известно, – добавил он резким голосом.
Филипп подошел к кофейному столику и поднял с пола янтарного цвета пузырек с кокаином, который Каспер уронил. Подойдя к бару, он высыпал белый порошок из пузырька в мойку.
– Он станет только лучше, смешавшись с твоей мочой.
– Уходи, – сказал Каспер, испугавшись. Филипп внимательно посмотрел на него.
– Что, Ина Рей теребила своими пальчиками твои волосы? – спросил Филипп. – Твой парик сбился в сторону. Немножко.
Каспер, разъяренный, бросился на Филиппа.
– Убирайся из моего дома!
Филипп протянул руку к переносице Каспера и сдернул с него очки.
– Что ты делаешь? Я же ничего не вижу без очков.
– Я так и знал, что за темными стеклами ты скрываешь маленькие темные вороватые глазки.
Каспер чихнул. Филипп поднял руки, как бы загораживаясь от него, и отступил.
– О, пожалуйста, я не вынесу, если мне на лицо опять попадут не прожеванные тобой орехи, Каспер. У меня уже был опыт.
– Студия не собирается платить за «Шато Мармон» посоле полуночи.
– Да, знаю. Твоя Бетти сказала мне. Послушай, Каспер, я не возражаю против того, что меня выкинули из твоего фильма, но у меня такое ощущение, что это была не твоя идея, и я хочу знать, кто подал ее тебе.
Каспер посмотрел на Филиппа и не ответил.
– Кто заставил тебя уволить меня? Вернее, кто заставил тебя сказать своей секретарше, чтобы она передала мне об увольнении?
– Никто, клянусь Богом, – сказал Каспер.
– Да, конечно. Ты сам принял это решение.
– Да, сам, я думаю, что тебе не удались интервью с наркоманами.
– Но еще позавчера ты говорил мне, что эта сцена понравилась тебе больше всего. Кто заставил тебя уволить меня?
Каспер покачал головой.
Филипп уронил очки Каспера на пол и наступил на них.
– Ах, я разбил твои очки.
Каспер опустился на колени и пошарил руками, отыскивая очки.
Филипп наклонился и схватил его за ворот вельветовой рубашки.
– Знаешь, Каспер, когда я учился в Принстоне, я смотрел твой фильм «Особняк на окраине» трижды, потому что думал, что это прекрасный фильм. Мне даже хотелось тогда познакомиться с тобой. Теперь я имел такое счастье и понял, что ты – всего лишь жалкий наркоман с подтянутым лицом и париком. Что случилось с тобой, Каспер?
– Дай мне встать, – сказал Каспер.
– Кто заставил тебя уволить меня?
– Никто, клянусь.
