мечтала, желая поближе сойтись со своей соседкой, знаменитой кинозвездой, быть приглашенной на ее приемы, произойдет тогда, когда она позвонит ей в дверь, чтобы сообщить, что убила ее собаку.
Фей Конверс, уставшая от приема, отдыхала после ухода Сирила Рэтбоуна. Она ничего не знала о сердечном приступе у Жюля Мендельсона. Она смыла грим и сняла накладные волосы, надела кафтан и тюрбан и устроилась перед телевизором смотреть свою самую неудачную картину «Башня» по каналу, демонстрирующему только художественные фильмы. При этом она поедала пиццу с козьим сыром, принесенную Глицерией из «Спаго».
– Знаешь, Джек Уорнер как-то сказал мне: «Твоя внешность не подходит к историческим фильмам, Фей. Оставь их Оливии Хэвилленд». Но я настаивала и говорила: «Нет, Джек. Я хочу сыграть роль Марии, королевы шотландской, в «Башне». Я рождена для этой роли». И этот сукин сын оказался прав, конечно. Боже, как я ненавидела Джека Уорнера.
– Да, мэм, – сказала Глицерия.
– Знаешь, я предъявила ему даже иск.
– Да, мэм.
В это время раздался звонок в дверь.
– Он сказал, что я губительно влияю на кассовые сборы.
В дверь опять позвонили.
– Кто бы это ни был, меня нет дома.
– Да, мэм.
– Представить не могу, кто может придти в такое время.
– Да, мэм.
– Мне действительно нужны охранники, чтобы подобного не случалось. Дом и Пеппер Бельканто уже обзавелись охранниками.
– Да, мэм.
– Ты не собираешься открывать? – спросила Фэй.
– Я не знаю, кончили ли вы рассказывать, мэм. Открыв дверь, Глицерия с удивлением увидела Фло Марч, свою подружку из соседнего дома.
– Слава Богу, Глицерия. Я думала, никого нет дома. Звоню и звоню, – сказала Фло.
– Что ты здесь делаешь, Фло? – спросила Глицерия. Она обернулась посмотреть, наблюдает ли за ними мисс Конверс.
– Мне надо повидаться с мисс Конверс. Это очень важно.
– Сегодня вечером она никого не хочет видеть. – Глицерия снова обернулась. – Она смотрит свой фильм по телевизору и не любит, когда ей мешают.
– Но это очень важно, Глицерия, – повторила Фло.
– Ты ей не скажешь, что я прихожу к тебе и пью с тобой кофе?
– Конечно, не скажу, Глицерия. Пожалуйста, позови мисс Конверс.
Глицерия посмотрела на подругу. Ей показалось, что она выглядит утомленной и расстроенной. Ее обычное жизнерадостное настроение, которое Глицерия называла на киношный лад «яркостью», исчезло.
– С тобой все в порядке, Фло? – спросила она.
– Пожалуйста, скажи ей, что я пришла, Глицерия.
– Но только сейчас она мне сказала, что не хочет никого видеть.
Фло сложила руки рупором и поднесла ко рту.
– Мисс Конверс! – крикнула она, что было мочи, собрав все силы, которые остались после изнурительных пяти часов, проведенных в больнице. – Мисс Конверс, пожалуйста!
– У меня будут большие неприятности, – сказала Глицерия.
В холл вышла Фей Конверс.
– Что здесь происходит, Глицерия? – спросила она.
– Мисс Конверс, это мисс Марч из соседнего дома. Она говорит, что ей надо повидаться с вами. Она говорит, что это очень важно.
– Извините, что побеспокоила вас, мисс Конверс, – сказала Фло. – Речь идет об Астрид.
– О, Астрид, – сказала Фей Конверс, всплеснув руками. – Эта несносная собачонка опять сбежала. С самого начала с ней одни неприятности. Она укусила палец у Киппи Петуорта. Моя хорошая подруга Роуз Кливеден упала и сломала ногу, споткнувшись о нее. И она постоянно убегает. Вы нашли ее?
– Я ее убила, – сказала Фло.
– Что? – спросила Фэй.
– Я задавила ее своей машиной. Я не хотела. Я ехала по дорожке. У одного человека случился сердечный приступ в моем доме, и «скорая помощь» повезла его в больницу. Я поехала вслед за ними на своей машине. А собака выскочила прямо под колеса, и я задавила ее, – сказала Фло и заплакала.
В библиотеке зазвонил телефон.
