– У меня есть номер его телефона. Жюль оставил здесь свою записную книжку.
– А, так вот она где. Мы искали ее повсюду. Я пошлю кого-нибудь забрать ее.
– Не надо. Я не отдам ее вам.
– Послушайте, Фло. Вы должны понять. Это моя работа. Я только выполняю то, что мне поручено.
– Это из-за нее? Из-за нее, да?
– О ком вы говорите?
– Вы, черт возьми, прекрасно понимаете, о ком, о Паулине.
– Вы должны понять, что я не могу говорить. Вы должны позвонить Симсу Лорду. Он занимается всеми этими вопросами.
В голосе мисс Мейпл Фло услышала доброжелательность.
– Мисс Мейпл, вы слушаете?
– Да, но мне надо уходить.
– Вы пойдете к нему домой?
– Да.
– Пожалуйста, передайте ему. Скажите ему, что она запретила давать мне деньги. Он бы не допустил этого.
Дело в том, что мисс Мейпл решила не передавать просьбу Фло не потому, что она не сочувствовала ей. Каждый день, во второй половине дня, за ней заезжал Джим, шофер Мендельсонов, чтобы отвезти ее в «Облака», где она проводила с Жюлем не более пятнадцати минут. Доктор Петри и мисс Туми считали, что на это время он способен сосредоточить свое внимание, после чего утомлялся, и ему был необходим отдых. За такое короткое время мисс Мейпл информировала его о делах в офисе, о котировке на бирже, о многочисленных звонках доброжелателей из деловых и финансовых кругов, желавших ему скорейшего выздоровления. В большинстве случаев Жюль только кивал головой, соглашаясь или не соглашаясь, и лишь иногда улыбался, когда слышал знакомое имя делового партнера, звонившего справиться о его здоровье. Когда он пытался говорить, то голос его звучал, почти как шепот, и эти усилия очень утомляли его. Мисс Мейпл была поражена физической слабостью еще недавно такого здорового и живого человека, с которым она проработала много лет. Она знала, что он придет в ярость, если узнает, что еженедельный чек для Фло Марч не выплачивался уже две недели. И она прекрасно понимала, что вспышка ярости может укоротить его жизнь.
В свое время Фей Конверс имела немало любовных связей с женатыми мужчинами. Поэтому она сочувствовала положению красавицы соседки, которая очень переживала за своего женатого любовника Жюля Мендельсона.
– Я когда-нибудь рассказывала тебе о сенаторе Платте из Вайоминга? – спросила Фей у Глицерии.
– Нет, мэм.
– Джек Уорнер угрожал мне, что расторгнет со мной контракт, если я не порву с ним. Это произошло после того, как миссис Платт заявила, что расскажет обо всем Дороти Килгаллен. Тогда фильм «Площадь Риттенхауз» был на выходе, и Джек не собирался рисковать своими деньгами. «Порви, Фей, иначе…» – говорил он. Таков был Джек. Боже, как я его ненавидела.
– Да, мэм.
– Потом был Гарри О'Делл. Я снималась в картине с Кэгни, и он нас познакомил. У Гарри были миллионы. Я рассказывала, что сделала Эдит О'Делл?
– Нет, мэм.
Фей Конверс чувствовала себя очень неловко, будучи близкой подругой Паулины Мендельсон и постоянной гостьей в «Облаках». Да и Жюль несколько раз давал советы, куда вложить капитал, после чего будущее ее было обеспечено. Она понимала, что ей лучше держаться подальше от своей соседки. Хотя она ей понравилась. Она также подозревала, что Сирил Рэтбоун, который, казалось, был в курсе всех подробностей этой связи, планирует написать более серьезную статью об этом, чем просто упомянуть в своих колонках сплетен.
В последний раз, когда она виделась с Фло, Фей ее предупредила:
– Что бы ни было, Фло, не рассказывай ничего Сирилу Рэтбоуну. Он опасен.
Глицерия продолжала по утрам навещать соседку. Она заметила, что Фло Марч не одевается, как прежде. Она надевала махровый халат и с утра до вечера ходила в нем. Она также обратила внимание на то, что Фло пьет не только «Дайет коку». Иногда она открывает бутылку белого вина и выпивает бокал или два.
– Что-то не слышно больше стука молотков, – сказала однажды Глицерия.
– Рабочие прекратили работу, – ответила Фло.
– Почему?
– Мне нечем им платить. Я не получала денег уже три недели.
– Я не знала, что твой джентльмен – это Жюль Мендельсон.
– Не знала?
– Ты никогда не говорила, как его зовут. Ты всегда говорила: «Не приходи после половины четвертого». Я не знала, что этот джентльмен – Жюль Мендельсон.
Она произнесла «Мендельсон» таким тоном, что Фло посмотрела на нее.
– Ты знаешь Жюля Мендельсона? – спросила она.
