– Мистеру Мендельсону хуже?
– Он не переживет ночь. Его необходимо отправить в больницу. Я хочу позвонить доктору Петри, чтобы он распорядился принять его.
Из крытого портика донесся взрыв хохота, последовавший за очередным анекдотом князя. Одновременно оттуда послышался звук колокольчика.
– Она зовет меня, – сказал Дадли и извинился перед рассерженной женщиной.
– Требует добавки для этого жирного князя, не иначе. Мисс Туми прошла с Дадли до двери.
– Передайте ей, что я должна с ней поговорить. Скажите ей, что это не терпит отлагательств.
Когда Дадли открыл дверь, ведущую в портик, оттуда снова послышался взрыв смеха. Во время десерта Дадли пытался улучить минуту, чтобы прошептать Паулине на ухо, что медсестра хочет поговорить с ней по внутреннему телефону, но Паулина жестом руки дала ему понять, чтобы он помолчал, пока князь не дойдет до кульминационного момента очередного анекдота. Затем, посмеявшись и высказав приличествующие моменту замечания, она повернулась к Дали.
– Мисс Туми, – прошептал он ей на ухо.
– Я позвоню ей после десерта, – сказала Паулина. – Передай Джерти, что щербет из грейпфрута – божественный. Подай гостям еще по порции и чернику тоже. Такое прекрасное сочетание. Не понимаю, почему мы раньше не подавали так.
Дадли настойчиво пытался выполнить поручение медсестры. Он почти беззвучно произнес «срочно».
Паулина приложила салфетку из Дамаска к губам и отодвинула стул.
– Я вынуждена пойти позвонить, – сказала она князю, но не встала из-за стола, пока не придумала для него занятие на время своего отсутствия. – Фридрих, ты читал книгу Филиппа Квиннелла о Резе Балбенкяне? Прекрасная. Какая там первая фраза, Филипп? Жюля всегда забавляла эта фраза.
Филипп, которому не доставило удовольствия оказаться в центре внимания, сказал:
– Не помню точно. Кажется, так: «Реза Балбенкян составил одно из самых огромных состояний в Америке, пользуясь знакомством со всеми легальными преступными элементами».
– Ужасно смешно, – сказал князь, но тут же переключил внимание слушателей на себя, начав рассказывать длинную историю о потугах Ивонн Балбенкян влезть в светское общество и о состоянии, которое она растрачивает. Убедившись, что гости слушают его с восторженным вниманием, Паулина покинула портик, вошла в дом и направилась в библиотеку. Подойдя к внутреннему телефону, она нажала кнопку.
– Слушаю, мисс Туми. Простите, что заставила вас так долго ждать, но, я думаю, вы знаете, что у меня гости. Что-нибудь очень срочное?
– Извините, миссис Мендельсон, но вам следует подняться сюда немедленно, – ответила мисс Туми. Тон обожания, с которым мисс Туми всегда разговаривала с Паулиной, исчез. Она была серьезна и деловита и не пыталась скрыть чрезвычайного сообщения.
По тону медсестры Паулина поняла все.
– Сейчас приду, – сказала она и повесила трубку телефона.
Выйдя из библиотеки, она с удивлением увидела, что Дадли стоит у двери.
– Все в порядке, миссис Мендельсон? – спросил он. На лице его была тревога.
– Да, да, конечно. Возвращайтесь к гостям, Дадли, – ответила она. – Вероятно, лучше подать кофе к столу, а не в гостиной, как ты думаешь? Им, кажется, там очень удобно. Жаль нарушать их настрой.
Дадли тут же понял, что Паулина боится подниматься наверх и всячески оттягивает это.
– Не надо ли мне позвонить доктору Петри? – спросил он.
– Нет. Только мисс Туми должна звонить, но я уверена, что в этом нет необходимости.
– Я мог бы попросить гостей разойтись, миссис Мендельсон. Уверен, они все поймут.
– О, нет, пожалуйста, не надо. Ты паникер, Дадли. Мистеру Мендельсону лучше. А теперь я должна подняться. Запомни, кофе подай в портик.
Она поднималась по лестнице, держась за перила, обитые красным бархатом. По пути она заметила, что третья картина Моне, изображавшая водяные лилии, висит опять криво, и на ходу поправила раму. На верху лестницы она свернула направо и через холл прошла к комнате Жюля. Постояв у двери и глубоко вдохнув воздух, она открыла дверь.
Войдя в комнату, Паулина вначале не увидела Жюля. Олаф стоял у кровати, наклонившись над ним, мисс Туми стояла с другой стороны, спиной к двери. Услышав звук открывшейся двери, они обернулись к ней.
– Он очень плох, миссис Мендельсон, – сказала мисс Туми. В ее голосе слышалось осуждение запоздалому приходу «без пяти минут» вдовы. – Не думаю, что он долго протянет.
Напуганная Паулина уставилась на сестру, затем подошла к кровати. Жюль лежал с закрытыми глазами. Его голова склонилась набок, рот был открыт. Он прерывисто и хрипло дышал.
– Я хочу побыть с ним наедине, – сказала она.
– Я позвоню доктору Петри, – сказала мисс Туми.
– Не сейчас. Не звоните, пока я не скажу.
– Хотите, чтобы я остался, миссис Мендельсон? – спросил Олаф.
