повернулась к Симсу Лорду. – Я считаю, что надо пригласить Камиллу Ибери тоже. Я позвоню ей. Но только не Роуз. Я не могу сейчас иметь с ней дело. И потом, она всем расскажет. Она выбалтывает все и всем.
– Как насчет приятеля Камиллы Ибери? – спросил Симс.
– Филиппа Квиннелла? Нет, Филиппа не надо. Он не был другом Жюля. Только Камилла. Жюль обожал Камиллу. Больше никого.
Оставшись одна, она подняла трубку телефона.
– Алло?
– Mere? Это Киппи.
Наступила пауза, потому что Паулина смотрела на телефон и не отвечала.
– Mere? Ты слушаешь?
– Да, слушаю, – наконец ответила она.
– Послушай, я очень сожалею, Mere. Я знаю, что мы с Жюлем не ладили, и, возможно, в этом моя вина, но я сожалею.
– Да.
– Я прилечу к службе. Заказал билет на завтра на «Конкорд».
– Нет, не прилетай.
– Не прилетать? – повторил он удивленно.
– Не прилетай. Служба к тому времени кончится. И он уже будет кремирован.
– Но повидать тебя можно? Я хочу побыть с тобой.
– Не надо, – сказала она тихо.
– Мам, в чем дело? Понимаешь, я теперь совсем исправился. Не принимаю больше наркотики. Я покончил с ними. Я тебе не доставлю хлопот, обещаю.
Паулина не отвечала.
– Мам, ты слышишь меня? Плохая связь, что ли?
– Я знаю, Киппи. Жюль рассказал мне. Я знаю все. Киппи не совсем понимал, что она имела в виду.
– Ты имеешь в виду Фло Марч?
– Да, и о Фло Марч между прочим.
– Чем прочим?
– О тебе.
– Обо мне?
– И Гекторе.
– А что о Гекторе?
– Что это сделал ты.
Наступило долгое молчание. Паулина слышала, как сын тяжело дышит. Затем она заговорила глухим голосом:
– Почему? Ну, почему? Гектор Парадизо был моим другом.
– Но это неправда, – сказал Киппи и начал говорить торопливо. – Там был один шустрый парень, светловолосый фокусник, которого он подцепил в баре для голубых, называется «Мисс Гарбо». Твой дружок Гектор не был старым уха-жором, как ты думала, Meгe. Он вел очень сложную жизнь, а люди, ведущие подобную жизнь, попадают в неприятности с тем сортом людей, с которыми они выделывают куберты по ночам. Ты живешь не настолько изолированно в «Облаках», чтобы не знать о подобных вещах.
– О, не надо меня учить, Киппи, не надо. Я сейчас не в том настроении. Жюль Мендельсон не пошел бы на все, придумывая загадочную историю самоубийства, ради какого-то парня из бара для голубых, поверь мне. И когда-нибудь все выйдет наружу. Ты знаешь это.
– Мам, как ты не понимаешь.
– Что я должна понимать?
– Я не мог сделать это. Я не мог стрелять в Гектора пять раз. Это невозможно.
– О, Киппи, пожалуйста, не лги мне. Гектор оставил записку. На ней кровь и твое имя.
– Но, мам, послушай меня. Та собачонка, ну, собака Гектора, как ее звали?
– Астрид?
– Да, Астрид. Астрид укусила мой указательный палец. Ты разве не помнишь? Как можно стрелять в кого-то пять раз, если не можешь пользоваться указательным пальцем, Mere?
– О, Киппи, не принимай меня за дурочку. Это случилось потом. Собака укусила твой палец на следующий день, здесь, в «Облаках».
– Но об этом знаешь только ты, Mere, и ты просто забыла, – сказал Киппи.
Она молчала, понимая, что сын сейчас сказал то же, что когда-то говорил ей муж.
