– Фло, Фло Марч, – ответила она.
– Правильно, Фло Марч, – повторил парень.
– Не уверена, что и я запомнила твое. Киппи? Так, кажется?
– Правильно, Киппи.
– Киппи, а дальше?
– Петуорт. Фло засмеялась.
– Подобные имена я называю экстравагантными. Такие редко услышишь в районе Сильвалейк.
– Да уж. Прямо как в «Голубой книге»,[2] – сказал он и рассмеялся.
Когда он рассмеялся, Фло заметила, что одного переднего зуба у него не хватает.
– Боюсь, что испачкал кровью твой диван.
– О, Боже! – вскрикнула она, хватая одну из подушек на обитом серым атласом диване. Она была в крови. – Это совершенно новый диван. Мне только вчера его привезли. Ты хотя бы представляешь, сколько стоит этот материал? Девяносто пять долларов за ярд.
– Придется заменить, – сказал он. – Жюль оплатит.
– Но еще дня не прошло, как его привезли, – повторила она. – Он совершенно новый.
– В таком случае, положи подушку так, чтобы кровь не было видно, и никто не заметит разницы. – Он перевернул подушку и похлопал по чистой стороне. – Вот видишь? Только ты и твой декоратор могут заметить разницу.
– Да, – ответила она, покачав головой. Она была расстроена тем, что ее красивый новый диван испорчен. Она была сердита на Жюля за то, что он привез к ней этого беспечного незнакомого парня, который, казалось, ничуть не озабочен тем, что испортил диван, словно привык, что другие должны заботиться о подобных вещах.
– Послушай, бессмысленно терять время и расстраиваться из-за таких пустяков, – сказал Киппи, когда понял, что она действительно огорчена.
Фло вынуждена была признать, что у парня есть шарм и изящество, причем, не приобретенные, а врожденные. Она попыталась найти слово, характеризующее его. «Обаятельный», пришло ей на ум. Она хотела бы знать, что он делает в ее доме, почему Жюль привез его к ней в шесть утра и сказал: «Пусть он останется здесь до моего возвращения. Не задавай никаких вопросов».
– Не возражаешь, если я покурю травку? – спросил Киппи, доставая из кармана сигарету с марихуаной. И, не дожидаясь ответа, потянулся за коробкой спичек.
– Нет, возражаю, – ответила она. – Не хочу, чтобы ты курил травку в моем доме.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Забавно. Никогда бы не принял тебя за леди, возражающую против этого.
– Было время, когда я не возражала, но теперь возражаю.
– Потому что я испачкал твой новый диван?
– Нет, потому что не хочу, чтобы курили наркотики в моем доме.
Он пожал плечами и положил сигарету обратно в карман.
– Может быть, дашь тогда апельсиновый сок?
– Сейчас выжму.
– А кофе?
– Приготовлю. Но только не надо разговаривать со мной, как со служанкой. Ты находишься в моем доме, и я сделала одолжение, разрешив тебе остаться здесь.
– Разве я таким тоном говорю? Извини. – Он прикрыл рот рукой и улыбнулся. Она поняла, что он привык поступать по-своему, особенно с женщинами.
Она приготовила кофе на кухне. Он схватил «Лос-анджелес трибьюнэл», которую она читала раньше и оставила на столе. Казалось, он проявлял необычный интерес к утренней газете, быстро переворачивал страницы, внимательно просматривая каждую, словно искал что-то важное. Наконец он отбросил газету и начал пить кофе.
– Ты кем приходишься Жюлю Мендельсону? – спросила Фло.
Киппи Петуорт посмотрел на Фло Марч, но не ответил. Он понял, что Жюль ничего ей не рассказал.
– Я задала тебе вопрос.
– Кем ты приходишься Жюлю Мендельсону? – спросил он в ответ.
Оба внимательно посмотрели друг на друга, но промолчали. Киппи Петуорт прекрасно понимал, кто такая Фло Марч, но Фло Марч не догадывалась, кто такой Киппи Петуорт.
Позже Жюль заехал за ним, и они уехали, не обменявшись между собой ни словом. Жюль больше никогда не упоминал его имени. Она тоже. Потом в волнениях по поводу смерти Гектора Парадизо, вызвавшей толки и пересуды людей, она забыла о молодом парне по имени Киппи Петуорт, который провел шесть часов в ее доме, и ни разу ей не приходила мысль связать смерть Гектора с этим парнем.
Когда она сообщила Нелли Поттс, что ей требуется серый атласный материал для нового чехла на подушку от дивана, Нелли сказала, что этого материала временно нет в наличии, но она даст знать, как
