– Знаю. Терпеть не могу, когда водители жмут на клаксон, но я вижу, как ты волнуешься.
– Возможно, если ты повернешь налево на Роксбери и поедешь на Лексингтон, мы сможем объехать гостиницу и выскочить прямо на Сансет, – посоветовала Камилла.
– Как ты думаешь, Гектор держал в доме крупные суммы денег? – спросил Филипп.
– Знаю, что не держал. Прежде всего потому, что у него не было много денег.
– Что ты имеешь в виду? У него не было денег?
– Я имею в виду, что те, у кого совсем нет денег, думают, что у него их полно, но люди с деньгами говорят, что у него их нет.
– Деньги – вещь условная, ты это хочешь сказать? – спросил Филипп, усмехнувшись.
– Что-то в этом роде. Жюль как-то объяснил мне это. К тому же, Гектор был жутко скупой. Кто знает его, могут подтвердить.
– Гектор был когда-нибудь женат? – спросил Филипп.
– Несколько раз помолвлен, один раз с актрисой Астрид, фамилию не знаю, но это было до моего рождения, но так и не женился, – сказала Камилла. Она выглянула в окно.
– Почему ты не плачешь? – спросил Филипп.
– Я тебя еще мало знаю, чтобы в твоем присутствии рыдать, – ответила она.
– Да, действительно.
– Мы ведь встретились только вчера.
– Но за короткое время мы прошли длинный путь, не забывай.
– Я хочу, чтобы ты знал одну вещь.
– Что же?
– У меня нет привычки приводить домой мужчин после приемов.
– Ты мне уже говорила об этом, да и в первый раз в этом не было необходимости. Я и так знаю.
Она протянула руку и положила на его, державшую руль.
– Спасибо, что поехал со мной, – сказала она.
– Можно мне задать вопрос?
– Конечно.
– О твоем замужестве.
– Хорошо.
– Ты не любила мужа? – спросил Филипп.
– Почему ты об этом спрашиваешь? – удивилась Камилла.
– Ты говорила о нем очень безразлично.
– Как я могла говорить о нем очень безразлично? И когда? Я что-то не припомню.
– Вчера вечером у Мендельсонов.
– А что я такого сказала?
– Ты сказала: «Никогда не умирайте в стране, на языке которой не говорите. Это кошмар.»
– Но ведь это правда.
– Уверен, что правда, но говорить так о муже, который умер на улице Барселоны, звучит легкомысленно.
– Ты думаешь, я бессердечная?
– Не знаю, но мне любопытно.
Она посмотрела вперед, подумала, потом ответила:
– Со временем мы бы, вероятно, развелись, если бы Орин не умер. Мы не были счастливы, но Банти обожала его, да и я была не так уж несчастна, просто не очень счастлива. Удовлетворен?
– Честный ответ.
– Теперь ты мне ответь.
– Идет.
– Ты всегда помнишь все, что говорят люди?
– Да.
– Лучше мне быть осторожной при разговоре с тобой.
– Смотри, движение возобновилось, – сказал он в ответ.
– Извините, мэм, но в дом запрещено входить, – сказал полицейский, стоящий на посту у дома Гектора Парадизо на Хамминг-Берд Уэй. Дорогу к дому преграждала оранжевая предупредительная лента, натянутая
