– Люблю, – сказала она. – Пойми, мне есть с кем сравнивать его: с таким светским и совершенно никчемным Джонни Петуортом.
– О, Джонни, – сказал Макэдоу, покачав головой. – Я видел его в «Баттерфилде», когда последний раз был в Нью-Йорке. Ухватил хорошую взятку в бридж, а Уин Стеббинс назвал это нечестной игрой.
– Вот это я и подразумеваю, говоря о его никчемности, – сказала Паулина. – Я поняла, что наш брак с Джонни был ошибкой, еще во время медового месяца, но если бы я не встретила Жюля, то вышла бы замуж за кого-то, похожего на Джонни Петуорта.
– Тогда терпи, Паулина. Кто бы у него ни был, это пройдет. Ты же знаешь, он – не первый муж, который имеет любовницу. Очень сомневаюсь, что тебя это смутило бы и взволновало, как сейчас, будь эта женщина твоего круга.
Невилль медленно поднял руку и указал на залив Сам-Саунд.
– Что там, папочка? – спросила Паулина.
– Новая яхта Билли Тумбли, – ответил он.
– Да, да, красивая, не так ли? – сказала Паулина. Отец, как она поняла, покончил с проблемой Жюля Мендельсона.
Фло и Жюль ехали по направлению к Сан-Фернандо Вэлли в ресторанчик, славящийся своими отбивными, на бульваре Вентура в Юниверсал-Сити. Внимательно прислушиваясь ко всему, о чем говорят, Фло знала, что люди из окружения Мендельсонов и их друзей относятся к Сан-Фернандо Вэлли как к глухой деревне.
– Вы заказывали столик? – спросил метрдотель.
– Нет, – сказал Жюль.
– Боюсь, что вам придется минут двадцать подождать, – сказал метрдотель, показывая список предварительных заказов. – Можете подождать в баре.
– Я не хочу ждать двадцать минут, – спокойно сказал Жюль.
– Посмотрите, вон там в углу свободный столик, – сказала Фло.
– Сейчас туда сядет пара, ожидающая в баре, – сказал надменно метрдотель, взяв со стола две карточки меню для той пары, которую он собирался посадить за свободный столик.
Жюль засунул руку в карман и вытащил пригоршню скомканных банкнот. Взяв одну из них, он протянул ее метрдотелю.
– О, нет, сэр, боюсь, я не могу принять чаевые за то, что посажу вас вне очереди. – Он посмотрел на банкноту, зажатую в руке, и выражение его лица изменилось. – Позвольте мне посмотреть, не освободился ли столик в зале Джона Уэйна.
– Я не хочу сидеть в зале Джона Уэйна, – все так же спокойно сказал Жюль. – Я хочу сесть за тот столик в углу.
– Пройдемте со мной, – сказал метрдотель.
– Сколько ты ему дал? – шепотом спросила Фло, следуя за метрдотелем.
– Пятьдесят, – ответил Жюль.
– Ого, – сказала Фло.
Сев за столик, Жюль заказал себе «мартини», а Фло – «дайет-коку». На публике Жюль чувствовал себя неловко с Фло. В ее доме они могли говорить часами, но в ресторане, где, как он знал, едва ли попадается кто-либо из знакомых, ему было трудно поддерживать разговор. Он взял меню в кожаной обложке с ленточкой и просмотрел его.
– Давай-ка посмотрим, что у них есть, – сказал он.
– На самом деле, Жюль, я не ем отбивные, – сказала Фло.
– Почему ты об этом не сказала, когда я выбирал ресторан?
– Я боялась, что ты передумаешь. Он снова заглянул в меню.
– У них есть омары. Замороженные, наверняка. Тебе подойдет?
– О, конечно. Мне не верится, что мы здесь, Жюль. Она осмотрелась. На лице появилось выражение, будто она кого-то узнала.
– Увидела какого-то знакомого? – спросил Жюль.
– Трент Малдун. Актер телевидения, у которого мы сняли дом. Кстати, ты все повторяешь, что купишь его для меня, но не делаешь этого.
– Ради Бога, не здоровайся с ним.
– Как я могу с ним здороваться, если не знакома с ним? Они помолчали.
– Чем ты целый день занимаешься? – наконец спросил он.
– Читаю. Ты ведь знаешь, что я люблю читать, – ответила она.
– Не знал, но я рад услышать это. Что ты читаешь? Я имею в виду, что ты читаешь, кроме Сирила Рэтбоуна?
– В основном биографии, – сказала она с важным видом.
– Биографии? Неужели? Чьи же?
