– Главным образом, Мэрилин Монро, – ответила она без смущения. – Думаю, что прочла все, что написано о ней.
Жюль засмеялся.
– О, конечно, смейся, смейся, Жюль. Это так на тебя похоже, – сказала она, покачав головой в ответ на его реакцию. – Иногда я думаю, что ее убили. Даже не думаю, а точно знаю. Все свидетельствует об этом. Ты ведь знаешь, что она умерла не дома, как многие считают. Она умерла в отделении «скорой помощи», а затем ее отвезли домой, где ее мертвую и обнаружили.
Жюль в свою очередь тоже покачал головой, но по другой причине. Он был безумно влюблен в женщину, которая по положению была намного ниже его. С Паулиной он никогда бы не вел подобных разговоров. Паулина хорошо разбиралась в жизни и в проблемах экономики, чтобы вести с ним умные разговоры, и умела привлечь его внимание, обсуждая события или личности из общественной жизни, к которой принадлежала с рождения. И никаких глупых теорий о Мэрилин Монро.
– Вся эта история – сплошной абсурд, – сказал Жюль.
– Она была строптивая женщина, ты же знаешь, – сказала Фло, не обращая внимания на его замечание. Теперь она кивнула головой, как бы показывая Жюлю, что не рассказала и половины того, что знала об этом деле. – Я не раз слышала об этом.
– Где же ты слышала? – спросил он.
– В кафе. Ты бы удивился, если бы узнал, чего я там понаслышалась. А еще от Глицерии. Она много знает, потому что Фей Конверс рассказывала ей. Фей ведь была подругой Мэрилин.
– Что же она ей рассказывала?
– Ты хочешь знать, что влиятельные люди делают с теми, кто становится строптивыми? – спросила Фло.
– Да, расскажи мне, – сказал Жюль.
– Разве ты не понимаешь?
– Нет. Что я должен понимать?
– Они избавляются от этого человека, как они избавились от Мэрилин.
– О, ради Бога, – сказал Жюль раздраженно, – оставь все эти сомнительные теории.
– Такие, как ты, всегда говорят, что не существовало никакого заговора. – В ее голосе послышалась резкость.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
– Это вызов? – спросил Жюль. Фло улыбнулась.
– Беру свои слова обратно, – сказала она. – Не хочу портить такой знаменательный для меня вечер.
Паулина прошла через захламленный крокетными молотками, теннисными ракетками, башмаками и зонтиками холл и вошла в гостиную, обставленную не модно, но со вкусом. С нижней полки тумбочки, стоявшей позади дивана, покрытого мятым, изношенным чехлом, она достала альбом с фотографиями.
– Вот он, – сказала она, возвращаясь на веранду. – Я помню, что где-то его видела.
Отец в ответ улыбнулся, взял круглые, в золотой оправе очки и надел их. Она подвинула свой стул поближе к его коляске и положила альбом на стол, стоявший перед ними. Невилль стал медленно переворачивать листы альбома, и они смеялись, вспоминая прежние времена. Когда дошли до последних страниц, где были фотографии прошлогоднего приема по случаю его дня рождения, он сказал:
– Что случилось с Джастин Олтемус?
– Ты разве не слышал? Она вышла замуж за Херки Сейбрука.
Невилль Макэдоу одобрительно кивнул головой. Этот брак казался ему удачным.
– Ее мать должна быть довольна, – сказал он.
– Насколько Лил вообще может быть чем-то довольна, – ответила Паулина.
– Херки Сейбрук – отличный игрок в крокет. Я с его дедом был вместе в «Гротоне». – Он перевернул еще несколько страниц, комментируя фотографии. – Ты мне не все рассказала о том, что тебя беспокоит, не так ли?
– Не все.
– Ну, так расскажи.
– Не знаю, почему, но мне кажется, что его шантажирует один гангстер, – сказала Паулина.
– Из-за любовницы? – спросил Невилль. – В наши дни это вряд ли возможно, Паулина.
– Не поэтому, папочка. Однажды, когда мы только поженились, он сказал мне, что в его жизни, еще в молодости, у него были неприятности. Но просил не расспрашивать его об этом. Тогда я только спросила: «Были последствия?» или что-то в этом роде. Я хорошо помню, что он ответил: «Одно из преимуществ быть сыном богатых родителей заключается в том, что они вытащат из любой переделки». Затем, чтобы развеять его замешательство, я рассказала ему историю мужа тети Мод, которого нашли мертвым в женском платье в гостинице Уэст-Сайда.
– Ты рассказала ему это?
– Да.
– Но мы же обещали никогда не упоминать об этом.
– Я знаю. Но Жюль – не сплетник и никогда не сделает ничего, чтобы поставить меня в неловкое
