пространства для большинства подобные вопли проходят незамеченными.) Ни за что. А если кто-нибудь узнает? Как я стану это объяснять? «О, прости меня, Джим. Трикси задумала нанять проститутку, но постеснялась сделать это сама, так что я предложил ей свои услуги». Ты так себе это представляешь? (Я легкой улыбкой даю понять, что оценила шутку.) Это твоя идея. Это тебе позарез нужно впечатлить доктора Норико. И полагаю, ты знаешь банковские правила относительно подобных вещей. Это вопрос этики, и вряд ли тебе удастся включить их в графу расходов.
Поверить не могу. Бладхаунд показал свое истинное лицо. Он говорит строго и предостерегающе.
— Да знаю я, знаю. Но проблемы надо решать по мере их поступления.
Бладхаунду нет нужды напоминать мне, что я могу потерять работу. Черт, черт и черт! Я могу с тем же успехом потерять работу, если не сделаю этого… Наш банк занимает до ужаса пуританскую позицию в отношении секса и — как следствие — не станет оплачивать проституток. То есть такой статьи расходов у нас не предусмотрено. Еда, выпивка, путешествия — это да, но ни слова насчет развлечений клиентов.
— Слушай, доктор Норико вряд ли станет рассказывать об этом Джиму, верно? И я тебе гарантирую, что Джим останется доволен конечным результатом. Ты точно знаешь, что он приезжает в среду?
Я не имею права на ошибку. Доктор Норико может спасти мою карьеру — и только тогда в моем гардеробе появится весенняя коллекция и прочие приятные вещицы.
— Да, так мне сказали. Это твой шанс, Трикси. Его компания вкладывает миллиарды каждый год, так что он едва успевает поворачиваться. Ион славится тем, что умеет отблагодарить банкиров, которые блюдут его интересы. — Бладхаунд выразительно смотрит на меня.
— Хм. Не уверена, что хочу заслужить его благодарность. Ладно. Оставим это пока. Может, в другой раз.
Я встаю, беру сумочку и поворачиваюсь, намереваясь уйти. Но Сэм перегораживает мне путь.
— Трикси, дорогая, не выпьешь ли со мной сегодня вечером? — Он великолепно выглядит, как, впрочем, и всегда. Разница только в том, что теперь я знаю, что скрывается за привлекательной внешностью. — Новый костюм? Отлично смотрится. — Он переводит взгляд в район моего бюста. Я скрещиваю руки на груди, что вызывает у него взрыв смеха.
— Я лучше посмотрю «Звездный путь», Сэм. Герои там более реалистичны.
Я поворачиваюсь на каблуках и шагаю к лифтам. Образ: «деловая женщина». Я помню те дни, когда Сэмовы приглашения заставляли мое сердце бешено колотиться. Еще до того, как мы начали встречаться. Когда я испытывала неземной восторг, просто сидя рядом с ним в баре. Ну а потом пришлось спуститься с небес на землю…
Сэм тогда раскаивался. Может быть, он ив самом деле хотел сохранить наши отношения, но я была непреклонна. Такие вещи женщин действительно глубоко ранят. Ив любом случае, он был обручен со своей гонконгской возлюбленной. Я не собиралась оставаться на вторых ролях. Четыре недели он пытался вымолить мое прощение. Заваливал меня букетами красных роз, приглашениями в Париж и прочая, и прочая… Ко мне ходили делегации его коллег из валютного отдела, в один голос твердившие, какой он замечательный. Даже его мама звонила мне и пыталась убедить, что это было всего лишь «ужасное недоразумение». Сэм наплел ей, что доставал соринку из глаза своей коллеги в Гонконге. Очень забавно. Никогда бы не подумала, что разница в анатомическом строении людей в Европе и в Азии столь огромна.
Впрочем, Сэм сразу прекратил домогательства, как только я установила на всех компьютерах банковской сети заставку с надписью: «У Сэма не стоит». Просто поразительно, что может сделать холодная погода с некоторыми частями тела…
Вдобавок он был не слишком-то счастлив, когда я вернула ему вечерний костюм, который он оставил в моем шкафу. Портной великолепно выполнил заказ, отрезав по три дюйма от рукавов и штанин. «Невидимый шов», как он это назвал: ничего не заметишь, пока не наденешь. Сэм был очень благодарен, что я вернула его костюм в целости и сохранности. Во всяком случае, до того вечера, когда переоделся в офисе, собираясь на ужин с клиентом.
С тех пор наши с Сэмом отношения перешли в фазу «холодной войны». Он спал со всем, что движется, чтобы развеять слухи. Ну а я… я спала в обнимку с плюшевым медвежонком. Хотя в одну прекрасную ночь мне приснился волнующий сон с участием Киарана и стиральной машины. Пришлось вспомнить о «Боевой стратегии». Никаких безумств, даже если они кажутся такими привлекательными.
Похоже, охранники вычислили, что я задумала нечто преступное. Когда я прохожу через металлоискатели, они глаз с меня не сводят. Спокойно, спокойно. Они ничего не могут знать. Выхожу на улицу. Ни в коем случае не оглядываться. Идти прямо к телефонной будке. Медленно. Без резких движений. Очень естественно. М-да, видимо, к лучшему, что Бладхаунд мне отказал. Осталось всего несколько метров… О, боже мой, здесь очередь. Что, они все за девочками?..
— Трикси? Что ты здесь делаешь? (Я вздрагиваю: это голос Джима. Он стоит в очереди прямо передо мной. Интересно, а он какой тип предпочитает?) Собираешься звонить в кадровое агентство? Так у тебя еще пять недель. — И он разражается смехом.
— Что? Это ты об ультиматуме? — Я одаряю его обаятельнейшей своей улыбкой. — Не беспокойся. Все под контролем. Скоро сообщу о результатах. Нет, Джим, я просто шла мимо и заметила тебя в очереди. Решила спросить, не одолжить ли тебе мобильник? Последняя модель. Впервые увидела ее на прошлой неделе, ну и решила купить…
Среда, 11 октября
(до «Дня X» 34 дня — не всякий сюрприз порадует жену)
Три часа пополудни. Я стою в зале ожидания аэропорта Хитроу. В руках у меня плакатик с именем доктора Норико. Мне пришлось сказать Джиму, что я не явлюсь нынче в офис по причине женских проблем. К счастью, он уже отошел и бушевал не сильно. У нас не очень-то приветствуется практика встречать клиентов в аэропорту — особенно если они еще не изъявили согласия заключить сделку. Иные старые бюрократы из отдела контроля торговли, пожалуй, сочтут такой шаг своего рода взяткой. Ну, а если принять во внимание заказанное мною сопровождение… да… мою карьеру можно считать конченой, если Джим или кто другой узнает. Верните назад старые добрые деньки коричневых конвертов с наличностью! Вот о чем я думаю…
Джим объявил, что он вовсе даже и не стоял в очереди, а просто на минутку подошел, чтобы выручить кого-то там мелочью. Что, однако, не помешало ему воспользоваться-таки моим телефоном.. Я полагаю, это было для него последней возможностью связаться с японским офисом. И с гонконгским. Надеюсь, мне удастся внести эти звонки в статьи расходов. В конце концов, я почти что безработная…
Так или иначе своим эскортом я весьма и весьма довольна. Виктория («страстная и ненасытная» ) и Ванда («тигрица станет кошечкой в руках мужчины») должны понравиться доктору Норико. К сожалению, с девушками невозможно расплатиться ни карточками «Америкэн экспресс», ни тем более векселями. Ума не приложу, как я смогу протащить их мимо Бренды Орлиный Глаз из отдела расходов. Однажды она поймала меня, когда я пыталась заказать ланч на четверых, в то время как нас было трое…
Иногда я просто не понимаю Бренду. На прошлой неделе, к примеру, она позвонила мне по поводу счета за ланч. И долго пытала, выясняя, какого дьявола мне понадобилось тратить семьдесят фунтов на бутылку «Шато Феран» урожая 1985 года. Я тогда, помнится, сказала, что она, несомненно, права. Следовало заказать «Бейшевель» 1989-го за Сто пятьдесят. Из ее прямого и честного ответа следовало, что Бренда имела в виду нечто совершенно иное. Надо думать, она терпеть не может вина…
Длинный белый лимузин ждет нас на стоянке. Паркер, наш шофер, был так занят созерцанием Виктории и Ванды, что мне пришлось напомнить ему, чтоб выключил кондиционер. Иначе они рискуют простудиться до смерти. Я загрузила в холодильник три бутылки шампанского (спасибо тебе, Лили, ты святая), прихватила коробку шоколадных конфет и упаковку презервативов. Хватит. В конце концов, до отеля «Тауэр» всего час езды.
По радио объявляют, что самолет приземлился и что багаж будет выдаваться в зале, так что доктор Норико потратит некоторое время на то, чтобы найти свои манатки в этом бедламе. Я проталкиваюсь прямо к барьеру, поднимая над головой белый плакат сего именем. Я должна быть уверена, что он увидит меня первым, просто на тот случай, если еще какой-нибудь банкир из Сити заявился сюда, чтобы перехватить его. Я оставила в лимузине письмо с предложением сделки и свое резюме. Впрочем, думаю, у доктора Норико не будет времени прочитать их по дороге, так что копию я послала в отель. Ее принесут ему завтра
